Бурный XIX век был полон различными событиями. Одним из таких ключевых событий стало польское восстание. Всего было два восстания: первое – в 1830 г., второе – в 1863 г. Участником второго стал Викентий Константин Калиновский (Кастусь Калиновский).
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Калиновский.
Вике́нтий Константи́н (Кастусь) Семёнович Калино́вский (польск. Wincenty Konstanty Kalinowski; 21 января (2 февраля) 1838, Мостовляны, Гродненский уезд, Гродненская губерния, Российская империя — 10 (22) марта 1864, Вильна, Виленская губерния, Российская империя) — революционер, публицист, поэт, один из руководителей восстания 1863 года на территории Западного края (современных Белоруссии и Литвы) Российской Империи.
Кто этот человек и почему вокруг его личности не умолкают споры?
Родился Константин Калиновский в имении Мостовляны, в семье безземельного шляхтича, владельца ткацкой мануфактуры Семёна Калиновского. Мать умерла, когда мальчику было пять лет.
Нет единого мнения, какой национальности он был. Одни утверждают, что он был поляком, другие – что белорусом. В принципе, вокруг этого вопроса всё и вертится.
Кастусь Калиновский: биография
Был ли Калиновский борцом за независимую Беларусь и за интересы белорусского крестьянства?
Или же он выступал прежде всего на стороне поляков?
Около ста лет предкам Кастуся принадлежало имение Калиново на Браньской земле (в приграничьи Польши и Беларуси), но во второй половине XVIII в. из-за финансовых трудностей оно было продано. Так Калиновские стали безземельной шляхтой.
Отец Кастуся, Семён Степанович, будучи человеком энергичным и предприимчивым, на земле помещика Радавицкого основал в 1835 г. небольшую ткацкую фабрику. Здесь производились скатерти, салфетки и другие льняные товары. Дела шли достаточно хорошо. Семёну Калиновскому удалось добиться высокого качества и конкурентноспособности своей продукции. Но в 1843 г. семью постигло большое горе — неожиданно от родов умерла Вероника Рыбинская — жена Семёна Степановича. Кастусю тогда было всего 5 лет.
Через некоторое время Семён Калиновский женился на Изабелле Лазаревич. Вместе со своей второй женой он приобрел вблизи местечка Свислочь (недалеко от Волковыска) фольварк Якушовка, куда в 1849 г. и переехала семья, а также была перевезена фабрика. Однако заменить детям родную мать Изабелла Лазаревич так и не смогла.
Во время переезда в Якушовку Кастусь Калиновский уже учился в Свислочи в местной гимназии, куда поступил в 1847 году. Свислочская гимназия была на то время одним из центров местного патриотизма и свободомыслия, что, наверное, и предопределило ее дальнейшую судьбу. В 1951 г. власти превратили гимназию в уездное училище. Окончив гимназию, Кастусь в 1852-1855 гг. живет в отчей Якушовке, помогает в хозяйственных хлопотах, занимается самообразованием.
2. Студенческие годы.
Студенческая земляческая организация «Огул», созданная уроженцами Беларуси, Польши, Литвы и Украины, некоторое время возглавлялась Калиновским. Его фамилию мы встречаем в перечне студентов, в разное время выбиравшихся на наиболее значимый пост в «Огуле» — должность библиотекаря. А библиотекарь всегда был в организации самой уважаемой личностью, на собраниях он имел право окончательного решения вопросов, и тот факт, что товарищи (надо думать, неоднократно) останавливали свой выбор на Калиновском, рисует его — уже тогда — как выдающегося конспиратора, преданного патриота, честного человека, пользующегося заслуженным уважением среди знакомых с ним людей.
Примерно в 1858 г., когда была создана военно-революционная организация офицеров Генерального штаба Зигмунта Сераковского и Ярослава Домбровского, в состав ее действующих членов вошли Кастусь и Виктор Калиновские.
Но студенческие годы Кастуся прошли не только под знаком приобретения знаний и активной деятельности в подпольных патриотических кружках. Отец Семён Степанович от двух браков имел 17 детей. Не все из них дожили до зрелости, но понятно, что при такой большой семье, Семён Калиновский не мог оказывать сыновьям в Петербурге сколько-нибудь значительную материальную поддержку. Представив во время поступления соответствующие документы, Кастусь был освобожден от платы за прослушивание лекций в университете по бедности. Однако же и жизнь в столице не была дешевой. Жили братья Калиновские, главным образом, на заработки Виктора в Императорской публичной библиотеке. Работая там, Виктор Калиновский по поручению Виленской археологической комиссии занимался исследованиями в книгохранилищах материалов по истории Речи Посполитой, их описанием и копированием. Есть основания полагать, что Кастусь чем мог помогал брату в его работе. Об этом косвенно свидетельствует то, что в конце 1860 г. Виктор, в связи с необходимостью поехать в Москву, просил у тогдашнего директора библиотеки М.А.Корфа разрешения «передать свои занятия» для Виленской комиссии Кастусю. Значит, последний не только был близко знаком с работой брата, но и разбирался в ней настолько, что мог его полностью заменить.
Но это будет гораздо позже, незадолго до получения Кастусём университетского диплома. Пока же нужда заставляла его давать частные уроки, чтобы приобрести хоть какую лишнию копеечку. Тем не менее, денег по-прежнему не хватало. Неоднократно Кастусь Калиновский обращался за финансовой помощью в ректорат. В 1858 г. ему назначили ежемесячную стипендию в размере 7 руб. Но ни она, ни разовые вспомогательные выплаты не могли коренным образом изменить материальное положение Калиновского. Особенно катастрофическое положение дел было в октябре 1859 г., когда Кастусь серьезно заболел. У него снова проявились симптомы невылеченной по причине бедности тяжелой нервной болезни. Выздоровление, видимо, не было легким и быстрым. Но Калиновский достойно выдержал жизненные испытания и невзгоды. Летом 1860 г. университетский курс был успешно завершен, а вскоре после подачи диссертации — 17 февраля 1861 г. он получил Диплом кандидата прав.
Уже, буквально, через две недели после получения Диплома Кастусь подал в Вильне местному генерал-губернатору В.И.Назимову прошение (докладную записку) с просьбой об устройстве на службу. Однако, в работе Калиновскому было отказано — на записке появилась резолюция: «объявить о неимении вакансий».
3. За нашу и вашу свободу.
Возвращение Кастуся Калиновского на родину совпало с назреванием здесь революционной ситуации. На землях бывшей Речи Посполитой было неспокойно. Обнародование условий крестьянской реформы привело к сильным волнениям в деревнях. Новый импульс получило польское национально-освободительное движение. Но, в отличие от предыдущих, движение это было не вполне польским. Впервые во весь голос заявила о себе идея возрождения Беларуси. Ее носители шли бороться уже не за восстановление Речи Посполитой в границах 1772 г, а за свободную Беларусь. И одним из первых выразителей этой идеи было суждено стать Кастусю Калиновскому.
Надо отметить, что программа Калиновского-революционера сильно отличалась от тех установок, которых придерживались его предшественники да и большинство современных ему деятелей освободительного движения. И дело здесь не только в твердой позиции относительно национального вопроса. Если оппоненты Калиновского главную роль в восстании отводили шляхте, то он наоборот считал, что сопротивление может иметь успех только в случае его перерастания в крестьянскую общенародную войну. Только массовое участие крестьян в восстании, по мнению Калиновского, могло обеспечить желаемую победу. Шляхте же Кастусь отводил вспомогательную роль.
В общем, отношение Калиновского к представителям дворянского сословия (хотя он сам принадлежал к нему) нельзя назвать очень позитивным. Недоверие к знати, видимо, основывалось на осознании того, что она на протяжении истории неоднократно изменяла интересам своего народа. Шляхтичам, сочувствующим делу восстания, по свидетельствам современников, Калиновский позволял становиться в крестьянские боевые ряды только в других уездах, там, где их не знали. Крупные землевладельцы, что, как правило, не поддерживали вооруженные выступления либо поддерживали их чисто номинально, расценивались «Диктатором Литвы и Беларуси» как враги. Позднее же, когда в результате муравьёвских репрессий шляхта стала массово покидать восстание, позиция Калиновского стала еще более жесткой. Ему приписываются слова «топор повстанца не должен задерживаться даже над колыбелью шляхетского ребенка». Разумеется, данное выражение не следует понимать буквально, в прямом смысле, однако согласно этой фразы (если она действительно принадлежит Калиновскому) можно судить о бескомпромиссность главы белорусских повстанцев в отношении дворянского сословия.
Наиглавнейшей своей задачей в период подготовки восстания Кастусь Калиновский видел в привлечении к восстанию широких народных масс, крестьянства. Как человек целеустремленный и неистовый, Кастусь вместе с соратниками ездил и ходил по краю, из деревни в деревню, выступал в корчмах и других местах, где собиралось много народа, разоблачал грабительскую политику царизма, призывал крестьян к борьбе за свободу и лучшую жизнь. Современники свидетельствовали, что Калиновский, агитируя, прошел пешком всю Литву и Беларусь.
Для пропаганды идей восстания среди крестьян Кастусь с ближайшими единомышленниками летом 1862 г. начал подпольно издавать первую газету на белорусском языке — «Мужыцкую праўду» . Точное место ее издания неизвестно. На этот счет есть разные мнения: Белосток, Вильня, иногда даже называется Минск.
Газета представляла собой лист бумаги с напечатанным латиницей на одном или обеих сторонах текстом. Всего вышло семь номеров «Мужицкой правды», последний из них появился уже во время восстания. Каждый такой листок, найденный крестьянином на поле, деревенской улице или даже собственном дворе, нес в себе мощный информационно-пропагандистский заряд. И поэтому не удивительно, что выход в свет каждого нового «крамольного листка» доводил до бешенства местные имперские власти. На розыск авторов и издателей были брошены значительные полицейские силы. К людям, которые читали крестьянам Кастусёву газету применялись самые жесткие меры наказания. Однако, остановить распространение «возмутительных бумажек» не удавалось.
Каждый номер «Мужицкой правды» посвящался какой-то отдельной теме. Например, рекрутской повинности или защите униатской церкви, которая могла бы стать национальной религией белорусов, тем самым избавив их от религиозного влияния Польши и России. Газета разоблачала злоупотребления российских чиновников, антинародную политику царского правительства. Так, «Мужицкая правда» № 4 рассказывала крестьянам каким должно быть хорошее правительство:
«І як добры слуга глядзіць худобы гаспадарскай і слухае свайго гаспадара, так добры ронд (урад) глядзець павінен шчасця людзей, слухаць народу і рабіць так, як народаві лепей. І не дзіва, бо не народ зроблены для ронду, а ронд для народу».(«И как хороший слуга смотрит скот хозяйский и слушает своего хозяина, так хороший урад смотреть должен счастья людей, слушать народ и делать так, как народу лучше. И не удивительно, ведь не народ для урада, а урад (власть) для народа»)
Газета издавалась для крестьян, она должна была быть им понятной, учитывать проблемы и вопросы, волновавшие тогда простого земледельца. Здесь не нужны были никакие хитроумные выводы, так как они не могли вызвать доверия у малограмотного (или вообще неграмотного) человека. Поэтому вполне естественно, что некоторые вопросы (к примеру проблема возникновения сословного неравенства) трактовались в «Мужицкой правде» упрощенно. Но это вовсе не значит, что трактовки те были несправедливы в своей сути. Просто Калиновский максимально учитывал психологию своих будущих читателей. Это прослеживается даже в выборе псевдонима, которым подписывались номере газеты, — Яська-хозяин из-под Вильни. Не пан, не бобыль (безземельный крестьянин), не «енерал», не какой-то абстрактный благодетель, а именно хозяин — трудолюбивый и умный крестьянин, который хорошо знает свои потребности и не желает больше мириться с вековой забитостью и невежеством.
«Мужицкая правда» — образец тогдашней агитационной прессы. Но Кастусь не сумел во всех случаях подняться над банальным шельмование всего того, против чего боролся. Хотя можно ли было писать иначе от имени, возмущенного царской политикой, крестьянина Ясько? Особенно грешит резкими высказываниями шестой номер «Мужицкой правды» — здесь критика иногда доходит до границы, где начинается непорядочность. Защищая униатство, Калиновский позволяет себе в то же время оскорбительные выпады в адрес православия. Кастусь называет его «сызмай» (ересью), угрожает адскими муками тем, кто не вернется назад в униатскую веру. Возможно, это только взгляд потомка, который живет в своем времени, но девятнадцатый век — не средневековье с его нетерпимостью, и подобные высказывания никак не украшают «Мужицкую правду», а только портят общее впечатление от нее. Однако, следует отметить, что критика Калиновского (пусть и чрезмерно жесткая) не была беспричинной. Калиновский, как то видно из первой части «Писем из-под виселицы», отождествлял с православием только Московское течение Греческого религиозного обряда, называя ее «царской верой», «у каторай адно за цара да за цара маліціся трэба» («в которой все за царя да за царя молиться надо»). Поведение церковных иерархов, их неприкрытые «лобызания» с властями светскими не могли не возмущать. В обмен на государственную поддержку церковный аппарат часто был готов поддержать и богословски обосновать даже очень далекие от христианской духовности и морали доктрины и акции царизма. К тому же православная церковь была одним из основных средств русификации белорусского народа.
Таким образом, Кастусь Калиновский не выступал против православия как восточного течения христианства. Как он мог это делать, когда униаты — те же православные, только подчиненные римскому первосвященнику? Но объектом критических выпадов Калиновского была не православная вера, а священство, которое старательно подстраивает религию под интересы имперских властей.
В то же время, следует отметить, что из-за ограниченного тиража газета Калиновского, к сожалению, дошла только к части белорусских крестьян. На востоке Беларуси она почти не получила распространения — возможно, это одна из причин того, что освободительное движение здесь было быстро подавлено. Крестьяне, поверив официальной пропаганде, не поддержали выступления, а наоборот активно помогали ловить инсургентов.
Распространялась «Мужицкая правда» как обычная листовка, да и сама она очень напоминала листовку. Газету разбрасывали по деревенским улицам, крестьянским полях, просто читали перед столпившемся людом. Кастусь Калиновский лично принимал в этом участие, причем крайне дерзко, с большим риском для себя. В октябре 1862 г. в деревне Шэйняки на Слонимщине он, проезжая на почтовых лошадях, разбрасывал третий номер «Мужицкой правды». Полиция напала на его след, и Калиновский был вынужден перейти на нелегальное положение, жить под различными псевдонимами (Макаревич, Хамович, Черноцкий и др.).
Литературно-публицистическое наследие Кастуся Калиновского, по мнению исследователей, не ограничивается только «Мужицкой правдой» и написанными незадолго до смерти «Письмами из-под виселицы». Предполагается, что ему принадлежит несколько публикаций в польскоязычной нелегальной печати — газетах «Хоронгев свободы» («Знамя свободы»), «Неподлеглосьць» («Независимость»). Инициатором издания подпольной газеты «Głos z Litwy» («Голос из Литвы»), неофициального печатного органа виленских конспираторов, что выходил в Кенигсберге, также был Калиновский.
Близкое знакомство Кастуся с российскими революционерами-демократами, видимо, послужило причиной появления в передовице первого номера «Хоронгви свободы» следующих взволнованных и благородных строк:
«Народ московский содрогается от нашей вековой обиды. Он свободным братом нашим, а не угнетателем быть хочет и ответственность перед потомками за нашу железную неволю решительно возлагает на готовый пасть царизм».
Но провал планов поднятия восстания в собственно российских губерниях, открыто имперско-шовинистическая позиция даже прогрессивных кругов российской общественности (повстанцев поддерживал, пожалуй, только один герценовский «Колокол»), жесткие, откровенно циничные карательные акции Муравьева-вешателя — все это привело к горькому разочарованию Калиновского в вольнолюбивости русского народа, его готовности к борьбе. В минуты отчаяния и разочарования, видимо, и родилась первая часть «Писем из-под виселицы» , где автор отказал русскому народу в братстве с белорусским, который хотя бы попытался освободиться из-под самодержавной гнета.
Через всю публицистику Кастуся Калиновского проходит явная симпатия к прошлому Речи Посполитой, особенно к последнему (реформаторскому) периоду ее существования. Он надеялся, что новая Польша возьмет из прошлого только хорошее, положительное; обеспечит свободу вероисповеданий, самоопределение народов, что некогда жили в Речи Посполитой. Однако дальнейшая политика варшавских конспираторов вызвала резкую перемену настроений К.Калиновского относительно Польши (как и в случае с Россией). Чего стоит, например, всего одно высказывание, приводимое, кстати, знаменитым белорусским историком В.Игнатовским: «Такой бязмозглай галаве, як Варшава, немагчыма давяраць будучую долю Беларусі» («Такой безмозглой голове, как Варшава, невозможно доверять будущую долю Беларуси»). Но резкие выпады появятся позже. Доповстанческая же деятельность Кастуся пропитана идеями о братском союзе и всеобщей борьбе против российского самодержавия.
В 1862 г. Калиновский вошел в состав Литовского провинциального комитета (ЛПК) — центрального руководящего органа повстанческой организации на землях бывшего Великого княжества Литовского. Кастусь отстаивал в Комитете свою революционно-демократическую программу, выступал за полное равноправие в отношениях между варшавскими и виленскими конспираторами. Осенью, после отъезда в Москву главы ЛПК Л.Звяждовского, Калиновский возглавил Комитет.
В это время членами ЛПК стали Э.Вярыга, З.Чахович, Я.Козел, Б.Длусский. Взгляды их в большинстве были созвучными с программой Калиновского. Кроме перечисленных лиц в состав ЛПК вошел также в качестве повстанческого градоначальника Вильни А.Банольди, итальянец по происхождению. Интересно, что именно он, будучи виленским фотографом, сделал в 1862 году единственную известную нынче фотографию Кастуся Калиновского в полный рост.
После упомянутой осенней реорганизации ЛПК виленцы, вопреки притязаниям поляков, стали проводить самостоятельную политику, согласовывая с варшавским центром только наиболее существенные вопросы.
Большой потерей для Кастуся стала смерть от туберкулеза старшего брата Виктора, который умер в октябре в Якушовке. Только непрерывная работа, что требовало огромных физических и моральных усилий, немного приглушала душевную боль. И Калиновский продолжал работать несмотря ни на что. Письмо, посланное им отцу из Петербурга, позволяет заключить, что в конце 1862 г. Кастусь был в столице империи. Возможно, он ездил туда для налаживания (или поддержания) связи с русскими революционерами.
- Смирнов А. Ф. Кастусь Калиновский. — Минск. — 1963.
- Шалкевич В. Ф. Кастусь Калиновский: Страницы биографии. — Минск, 1988.
Возвратившись на родину, Калиновский вместе с Врублевским и другими в 1861 г. создал революционные кружки в Гродненской и Виленской губерниях, вошедшие в единую конспиративную организацию. В 1862 г. Калиновский встал во главе руководившего этой организацией Комитета движения (позже назывался Литовским провинциальным комитетом). В 1862—1863 гг. руководил изданием и распространением «Мужицкой правды» (Mużyckaja prauda) — первой нелегальной революционной газеты на белорусском языке (использовалась белорусская латиница).
На следствии держался твёрдо и уверенно. Отказался в обмен на смягчение приговора назвать явочные квартиры и пароли, а также имена других руководителей восстания.
Через 42 дня после ареста — 12 марта 1864 года приговорен к смертной казни через расстрел. Однако на следующий день по личному ходатайству М. Н. Муравьева расстрел был заменен публичным повешением.
Восстание Кастуся Калиновского
В 1863 г. он возглавил восстание на территории современной Литвы и Беларуси. Крестьяне далеко не всегда поддерживали повстанцев. Известны случаи жестоких расправ над теми крестьянами, которые выступали на стороне правительства. Война велась ожесточённо, накал ненависти увеличивался с каждой стороны конфликта.
Восстание Кастуся Калиновского
В январе 1964 Кастусь был арестован. На суде держался уверенно, отказываясь выдавать своих соратников, говоря, что их дело всё равно правое. В итоге был приговорён к расстрелу, однако казнь заменили публичным повешением.
В СССР образ народного заступника был чрезвычайно популярен, но после развала стала выгодна и популярна иная сторона медали – русофобская и шовинистическая. О социализме и «красных лозунгах» предпочли забыть.
В наши дни именем Калиновского названы улицы Беларуси, в школе проходят «мужицкую правду». Сейчас фигура Калиновского пользуется спросом среди большинства белорусов. Произойдёт ли дальнейшая эволюция его исторического восприятия, остаётся только догадываться.
Учёба и революционная деятельность
Учился в Петербурге, на юридическом факультете. Ещё в эти годы вместе с братом принимал участие в различных революционных кружках. Взгляды во многом сформировались под влиянием русского писателя Чернышевского и Герцена, а также традиций польской национально-освободительной войны.
В 1862 году Калиновский встаёт во главе конспиративной организации, а также руководил изданием газеты «Мужицкая правда», которая печаталась на белорусском языке при помощи латиницы.
Далее уже идут серьёзные расхождения в оценках его деятельности.
В советское время сложилась устойчивая мифологема, изображавшая Кастуся сугубо как борца за крестьянскую свободу. Получался образ эдакого белорусского Че Гевары. Но совершенно не бралась в учёт шовинистическая сторона деятельности Калиновского, направленная не сколько на борьбу за белорусское крестьянство, сколько за интересы Польши.
Калиновский поддерживал действия поляков, считая, что передовые силы Беларуси должны ориентироваться именно на них. Девизом стали слова:
«Польское дело – наше дело, это дело свободы».
Происхождение и семья
Отец — безземельный шляхтич из Гродно, владелец небольшой ткацкой мануфактуры Семён Калиновский (белор. Сымо́н (Сямён) Каліно́ўскі, польск. ); мать, Вероника Рыбинская, умерла, когда Константину было 5 лет. Константин Семёнович Калиновский родился в имении Мостовляны (ныне деревня в Подляском воеводстве Польши).
Историография о К. Калиновском
В историографии восстанию 1863—1864 гг. посвящена многочисленная и в то же время довольно противоречивая литература, представленная преимущественно польскими и российскими авторами.
Первый серьёзный научный анализ событий восстания и взглядов К. Калиновского был предпринят в статьях и монографии Всеволода Игнатовского. Он охарактеризовал восстание как буржуазно-демократичное, а Калиновского — как белорусского революционер-демократа, идеолога левых «красных», который по определённым вопросам был вынужденный идти на компромисс с правым крылом «белых».
Далее М. Бич последовательно приводит аналогичные мнения о К. Калиновском секретаря Варшавского правительства Юзефа Яновского и лидера литовско-белорусских «белых» Якуба Гейштара:
Калиновский «не хотел иметь никакого отношения к знати, а опирался только на народ. Связь Литвы с Польшей понимал только как федеративную — с полной независимостью Литвы. Не признавал сполна власть Центрального комитета, не желал принимать оттуда никаких приказов или поручений. Эта позиция Калиновского, которую не все в Комитете (ЛПК — М. Б.) полностью разделяли, была поводом для недоразумений»
Белорусский историк А. Гронский высказывает мнение, что фигура и жизнь Калиновского, как и само восстание, в значительной степени мифологизированы для придания им белорусских черт.
В 10-е годы XX века, когда ещё были живы свидетели польского восстания 1863—1864 годов, представители белорусского национального движения не находили в восстании никаких белорусских деятелей, в том числе Викентия Константина Калиновского. В газете «Наша ніва» нет ни одного упоминания о нём. Калиновского попытались сделать белорусским национальным героем лишь в конце Первой мировой войны, то есть через более чем 50 лет после его смерти, когда подавляющее большинство очевидцев восстания уже умерло, и никто не мог опровергнуть утверждения новых белорусских историков. Легенда распространилась после крушения Российской империи в среде белорусских сепаратистов, удачно, хоть и не без трудностей, вписалась в советскую историографию и, наконец, так же удачно перешла в новую националистическую концепцию истории, начавшую формироваться в конце 80-х годов XX века. В Белоруссии конца XX столетия легенда о К. Калиновском получила новое развитие.
Гронский А. Д. Кастусь Калиновский: конструирование героя // Беларуская думка. № 2. 2008. С. 82-87.
Мемориальная плита на месте казни (Лукишки)
Братья мои, мужики родные!
Марыська, черноброва голубка моя
Белорусы, братья родные!
Белорусская земелька, голубка моя
Автор делает вывод, что вся «белорусскость» Калиновского сводится к выпуску на белорусском языке нескольких газет с целью распространения идей польского восстания среди белорусских крестьян.
Слова Кастуся Калиновского в белорусском Викицитатнике
Публицистическая и издательская деятельность Калиновского
Первая страница первого номера белорусскоязычной газеты-листовки «Мужицкая правда» (использован польский алфавит)
Почтовая марка Белоруссии, 1993
