Общая
характеристика искового производства
1.1.
Возникновение
искового производства
Для осмысления и выяснения в последующем сущности института иска,
необходимо хотя бы вкратце ознакомиться с историческим генезисом его
возникновения. Данное ознакомление является важным, так как зачастую выбор
гражданами или организациями форм защиты нарушенных или оспоренных прав либо
охраняемых законом интересов, не учитывает их особенностей, правовой природы,
а, практика отечественного законодателя является порочной, когда он прибегает к
дословному копированию зарубежных правовых институтов, не учитывая этих особенностей.
Итак,
исторические истоки иска восходят к римскому праву, развитие которого обязано
деятельности административной власти, в лице претора. Так, римское частное
право развивалось на почве осуществления судебной защиты права. Претор (и иные
магистраты) определяли, в порядке осуществления своей высшей административной
власти, какие притязания получают защиту со стороны государства, в каких
случаях дается иск, не справляясь с тем, имеется ли норма закона или обычая,
обосновывающая данное притязание. «Actionem dabo» («я дам иск») – вот
основной метод формулировки претором частно-правовых норм[10].
По римским
воззрениям, только судебная защита наличного права давала иску настоящую
ценность и завершение. Однако, только в тех случаях, когда орган государства
устанавливал возможность предъявления иска (actio) по делам известной категории, можно было говорить о праве, защищаемом
государством.
В этом смысле можно сказать, что римское частное право есть
система исков[11].
Иски вырабатывались в Риме исторически, и их число всегда было ограниченным.
Обращаясь к этому периоду исторического развития Рима, мы обнаруживаем общую
дефиницию иска, сформулированную еще в Дигестах:
«Nihil aliud est action quam ius, quod sibi debeatur, iudicio
persequendi» (D. 44. 7. 51; I. 4. 6. pr.)[12].
Из этого определения, становиться очевидным, что римские юристы дефинировали
иск, как требование, обращенное в судебном порядке.
Заметим, что
преторский эдикт не содержал оснований возникновения или прекращения прав, – он
указывал лишь на те предпосылки, при которых предоставлялась правовая защита[13]. Этим же определялся характер
юридического мышления римского юриста.
Его интерес возбуждал не столько вопрос
о том, имеется ли в том или ином рассматриваемом им случае гражданское право,
сколько вопрос о том, что можно осуществить в процессе[14]. Имелась, таким образом, не
система гражданских прав, а система гражданских исков.
В отличие от
римского права, в котором предоставление судебной защиты порождало право, в
современном правосознании субъективное право рассматривается как первичное (prius), в то время как его судебная защита
является лишь его последствием (posterius).
Указанное различие, по мнению Виндшайда, вызывалось
особым, самостоятельным положением римского магистрата, в отличие от
современного суда, подчиненного в своей деятельности закону. Римская actio являлась тем самым, по Виндшайду, не
средством защиты права, а самостоятельным выражением права.
Решающим для
римлянина, утверждал Виндшайд, было не право, существующее вне и до его
судебного осуществления, а возможность осуществления воли судебным путем, т.е.
путем иска, который создавал магистрат. Таким образом, римско-правовое понятие actio сменяется, по мнению Виндшайда,
новым, современным понятием, которое Виндшайд назвал «притязанием» (Anspruch)[15].
В дальнейшем,
критикой понятия притязания было выяснено, что существенной разницы между этим
понятием и римской actio, которую находил Виндшайд, в
действительности нет. Римско-правовой иск был столь же немыслим вне права, как
и право (притязание) без судебной защиты.
Так, если претором обещана при
известных условиях защита, то это значит, что претор, как представитель
государственной функции юстиции, при наличии этих условий обязан ее
предоставить; это значит, что на предоставление такой защиты у управомоченного
имеется притязание к претору.
Не вдаваясь в
дальнейшую полемику исторического развития иска, приступим к непосредственному
исследованию интересующего нас вопроса, составляющего цель и задачу дипломной работы.
1.2.
Отличие
искового производства от других видов производств
На основании ст. 46 Конституции
РФ каждому гражданину гарантируется судебная защита его прав и свобод.
Реализация установленного конституционного права на «судебную защиту»
реализуется в гражданском процессе посредством отдельных видов судопроизводств,
и обеспечивается корреспондирующей обязанностью всей судебной системы федеральных
судов общей юрисдикции.
В частности, в ст. 3 ГПК РСФСР
говорится, что «всякое заинтересо-
ванное лицо
вправе в порядке, установленном законом, обратиться в суд за судебной защитой
нарушенного или оспариваемого права или охраняемого законом интереса. Отказ от
права на обращение в суд недействителен».
Для реализации
этой нормы в пределах гражданской процессуальной формы существуют три вида
гражданского судопроизводства: исковое производство; производство по делам,
возникающим из административно-правовых отношений; особое производство.
В настоящей
работе мы обратимся только к первому – исковому производству, поскольку оно
имеет непосредственное отношение к предмету нашего исследования. Два другие
будут использоваться нами, лишь в целях сравнительного анализа. Но для этого,
прежде всего, охарактеризуем исковое производство, в целях удобства для
сопоставления.
Итак, в учебной
цивилистической литературе отмечается, что исковое производство – основной вид
гражданского судопроизводства, поскольку гражданские дела – это, как правило,
исковые дела[16].
В связи с этим большинство гражданских дел рассматривается в федеральных судах
общей юрисдикции в исковом производстве.
Поскольку
обладатель нарушенного права, обращаясь в суд, ищет у суда защиты нарушенного
права и просит суд рассмотреть свое требование в отношении нарушителя права в
предусмотренном законом порядке, т.е. процессуальном порядке, то обращение
этого лица в суд получило название иска, а производство по этому обращению
получило название искового производства.
В другом виде гражданского
судопроизводства – производство по делам, возникающим из
административно-правовых отношений, способ возбуждения дел данной категории
производится путем предъявления жалобы (обжалования), а не предъявлением иска.
Данная терминология перенесена в гражданский процесс из административного
права, где отношения имеют публично-правовой характер.
Таким образом,
первым отличием искового судопроизводства от двух других, существующих в
гражданском процессе, является различное процессуальное средство обращения в
суд, которое является юридическим основанием (основной предпосылкой) для
возбуждения производства по гражданскому делу.
Исковое
производство отличается от особого производства тем, что оно всегда связано со
спором о праве (интересе), поскольку иск неразрывно связан с понятием сторон.
«Иск, – писал И.А. Жеруолис, – это форма процесса для разрешения спора о
праве. Поэтому не может быть «бесспорных исков», ибо спор о праве – это не
пререкание между сторонами материального правоотношения, а неисполнение
обязанной стороной своих юридических обязанностей, т.е. нарушение субъективного
права уполномоченной стороны правоотношения»[17].
Таким образом,
суд и стороны как соотносительные, сопрягающиеся понятия присущи только исковой
форме процесса, когда наличие одной стороны предполагает существование другой,
выполняющей противоположную функцию[18].
Противоположность интересов по поводу одного и того же объекта всегда означает
спорное состояние, как самого объекта, так и претендующих на него субъектов.
Однако особое производство отличается от искового отсутствием спора о праве и,
как следствие этого, отсутствием спорящих сторон с противоположными
юридическими интересами. Кроме того, в особом производстве нет и третьих лиц,
как заявляющих самостоятельные требования на предмет спора, так и не заявляющих
таковых.
В связи с этим, дело возбуждается заявителем, а не истцом. Вторым
участником особого судопроизводства может быть заинтересованное лицо (лица), а
в исковом, вторым участником, причем обязательным, является ответчик, ибо
требование можно предъявить только к кому-нибудь.
В делах особого
производства возможен спор о факте, который требует судебного подтверждения,
если спор о факте не перешел в спор о праве[19].
Если при рассмотрении дела в порядке особого производства возникает спор о
праве, подведомственный судам, суд должен оставить заявление без рассмотрения и
разъяснить заинтересованным лицам их право предъявить иск на общих основаниях
(ч. 3 ст. 246 ГПК РСФСР).
Принцип
диспозитивности действует также не в полной мере, поскольку в особом
производстве не применяется такие типичные для искового производства институты,
как мировое соглашение, признание иска, отказ от иска.
При рассмотрении
и разрешении дел, вытекающих из публично-правовых отношений, в силу
неравноправного положения субъектов в административных и иных правоотношениях
также не применимы институты искового производства, а именно: мировое
соглашение, увеличение или уменьшение требований; исключается возможность
предъявления в качестве способа защиты встречной жалобы, аналогичной встречному
иску, и т.д.
Отличие искового
производства, от двух ранее названных нами судопроизводств заключается в том,
что для обеспечения его реального обеспечения существует институт обеспечения
иска. Так, на основании ст. 133 ГПК РСФСР суд или судья по заявлению или
ходатайству лиц, участвующих в деле, или по своей инициативе может принять меры
к обеспечению иска.
Таким образом,
наличие данного правового института в гражданском процессе, наиболее
гарантирует возможность реализации права на судебную защиту при помощи искового
производства.
В литературе
отмечено, что существование отдельного от искового производства по делам,
возникающим их административно-правовых отношений, объясняется традиционно
несколькими правовыми обстоятельствами:
1) неравноправным
положением участников (сторон) в регулятивных (конституционных,
административных) правоотношениях, поскольку в них выступают, с одной стороны,
орган государства, должностное лицо, наделенное властными полномочиями, с
другой – гражданин, не имеющий таких полномочий;
2) специфической
функцией суда при рассмотрении этих дел, состоящей не в разрешении спора, как в
исковых делах, а в осуществлении судебного контроля за законностью действий
органов управления по отношению к гражданам и в отдельных случаях – к
организациям[21].
Подытоживая
проведенный анализ, можно вывести следующие отличительные особенности искового
производства от других видов судопроизводств, существующих в гражданском
процессе:
1. наличие
обязательного субъектного состава – сторон (истца и ответчика), с противоположными
юридическими интересами;
2. наличие
материально-правового требования, вытекающего из нарушенного или оспоренного
права стороны и подлежащего рассмотрению с применением исковой формы процесса –
иска;
3. наличие спора
по поводу субъективного права либо охраняемого законом интереса;
4. возможность
распоряжения спорными материальными правами, путем заключения мирового
соглашения, увеличения или уменьшения либо отказа от искового требования;
5. возможность
предъявления встречного иска, в качестве способа защиты нарушенных или
оспоренных прав либо охраняемых законом интересов;
6. сторонам
процесса (истцу и ответчику) предоставляются определенные правовые гарантии, с
обязательным их равноправием в процессе;
7. исковое
производство носит состязательный характер, и реализуется при активном
использовании принципа диспозитивности гражданского судопроизводства.
1.3. Функции, задачи и
значение искового производства
В соответствии со ст. 2 ГПК РСФСР «задачами гражданского судопроизводства
является правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в
целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом
интересов Российской Федерации, ее субъектов, федеральных органов
государственной власти, органов местного самоуправления…».
Выполняя функции
правосудия, суды призваны защищать права и законные интересы граждан и
организаций, способствуют правильному пониманию и применению законов, формируют
направление судебной практики. Решение по гражданскому делу является актом
правосудия, который выносится судом от имени государства в защиту субъективных
гражданских прав и охраняемых законом интересов.
В целях защиты субъективных гражданских прав и охраняемых законом
интересов, в гражданском процессе, существует исковое производство, где
средством защиты является иск – важнейшее процессуальное средство защиты прав и
законных интересов. А сама защита, происходит в исковой форме, которая является
наиболее приспособленной для правильного рассмотрения и разрешения споров с
вынесением решения.
В подтверждение данного тезиса, приведем следующую судебную
статистику, по рассмотрению гражданских дел в судах общей юрисдикции. Так, в
1999 году значительно возросло поступление «прочих дел искового производства»
с 1526,8 тыс. до 2209,4 тыс., или на 49,1%[22].
В основном, увеличились иски
о выселении: с 32,5 тыс. до 34,4 тыс., или на 5,8%[23], а также иски о защите право
потребителей: с 27,1 тыс. в 1998 году до 31,6 тыс. в
1999 году[24].
Увеличилось количество принятых к производству по первой инстанции исков о
защите чести, достоинства и деловой репутации – с 5 до 9[25].
Исковое производство активно реализуется и в высших судебных инстанциях
РФ. В частности, в первом полугодии 2000 года, в Верховном Суде РФ из 119
дел, рассмотренных по существу с вынесением решения, 27% с удовлетворением
исковых требований[28].
Положительная динамика роста исковых дел в судах общей юрисдикции
наблюдается и в 2000 году. Так, возросло поступление «прочих дел искового
производства» – с 1072 тыс. до 1242 тыс., или на 15,9%[29]. При этом наблюдается
тенденция значительного снижения «прочих дел, вытекающих из
административно-правовых отношений» – с 48,8 тыс. до 13,7 тыс., или
на 71,9%[30].
Приведенные материалы судебной статистики, бесспорно, свидетельствуют о
том, что исковое производство, имеет превалирующее и особое значение, среди
других видов гражданского судопроизводства. Ведь с помощью иска, защищаются
такие важные стороны общественной жизни, как отношения между потребителем и
лицом, оказывающим работу (услугу); защищаются нематериальные гражданские блага
(честь, достоинство и деловая репутация); и др.
Участником указанных
правоотношений, всегда является гражданин, т.е. простое физическое лицо,
которое, зачастую, не имеет надлежащего уровня правовых знаний, позволяющих ему
осуществлять защиту своих прав и законных интересов. Действующий ГПК РСФСР,
содержит лишь минимальные процессуальные требования, соблюдение которых
необходимо для возбуждения искового судопроизводства.
В процессуальной
науке достаточно детально изучены основные черты исковой формы процесса,
которые состоят в следующем:
1) порядок
рассмотрения и разрешения гражданских дел последовательно определен нормами
гражданского процессуального закона;
2) лица,
участвующие в деле, имеют право лично ли через своих представителей участвовать
в рассмотрении дела в заседании суда;
3) лицам,
участвующим в деле, закон предоставляет достаточные правовые основания, дающие
им возможность влиять на ход процесса и добиваться вынесения законного решения;
4) исковое
производство носит состязательный характер[31].
Важность данного
правового института обусловлена его генерированием во многих отраслях
российского права. Исковая форма защиты права и законного интереса существует и
активно применяется в арбитражном процессе (гл. 14 АПК РФ. Предъявление
иска.).
Так, количество исковых заявлений, поступивших в арбитражные суды в
1998 году, увеличилось с 17,9%, а по сравнению с 1995 годом их число
возросло почти в два раза (1995 г. – 344348; 1998 г. – 493581;
1999 г. – 581729)[32].
При этом, отмечается, что в арбитражных судах Республики Дагестан, Республики
Хакасия, Республики Коми;
Подобная
позитивная динамика роста исковых дел в арбитражных судах, наблюдается и в
2000 году. Так, в указанном году на рассмотрение в арбитражные суды
поступило 634363 исковых заявлений. Это на 9,0% больше, чем в 1999 году[34]. Как показывает
судебно-арбитражная практика, в основном заметно увеличилось количество исков
налогоплательщиков о признании решений налоговых органов недействительными:
с
8825 до 13139, или на 48,9%. Причем, на протяжении двух лет, в 60% случаях,
иски налогоплательщиков удовлетворяются[35].
Кроме того, эта форма защиты, применяется и в российском
уголовно-процессуальном законодательстве (ст. 54, 55, 137 УПК РСФСР).
Необходимо также заметить, что в уголовной доктрине, ученые-криминалисты,
говоря о содержании искового заявления, предъявленного в рамках уголовного
дела, как правило, единодушны, в том, что его форма и содержание должна
определяться в соответствии со ст. 126 ГПК РСФСР.
Об исковой форме
защиты права можно говорить применительно к третейскому разбирательству. Так, в
Законе РФ от 7 июля 1993 г. «О международном коммерческом арбитраже»,
говориться о предъявлении иска, исковом заявлении, исковых требованиях,
возражениях ответчика по иску, равном отношении к сторонам (ст. 8, 13,
18).
В учебной
цивилистической литературе справедливо отмечается, что «несмотря на некоторые
различия в исковой форме защиты права в гражданском, арбитражном процессе, при
третейском разбирательстве, принципиальные черты всех исковых форм в этих
юрисдикционных органах одни и те же, и поэтому некоторые особенности отдельных
видов исковой формы защиты права, применяемой различными юрисдикционным
органами, не меняют единой сущности исковой формы защиты права»[36].
Резюмируя проведенный анализ
судебно-статистических показателей работы судов РФ, автор, приходит к выводу,
что исковое производство, представляет собой наиболее доступный способ защиты
нарушенных или оспоренных прав либо охраняемых законом интересов граждан и
организаций, которые относятся к коренным и наиболее значимым целям
гражданского судопроизводства России.
Исковое производство является наиболее
приспособленным для правильного рассмотрения и разрешения споров с вынесением
решения по существу. Большая часть гражданских дел рассматривается именно в
этом виде гражданского судопроизводства, что подтверждает тезис о его особом
значении среди других видов судопроизводств известных отечественному
гражданскому процессуальному законодательству.
Судебная практика (в том числе и
судебно-арбитражная) свидетельствует о том, что исковое производство в
настоящее время получило наибольшую актуальность, поскольку именно в нем,
защищаются многие вновь появившиеся с развитием общества, стороны общественной
жизни, в частности, отношения в сфере защиты прав потребителей, нематериальных
благ и др.
2. Понятие иска и его
элементы
2.1. Понятие иска
Хотя категория
«иск» довольно часто упоминается в учебной и научной цивилистической
литературе, а также правоприменительной практике, законодатель не дает ей
определения – обстоятельство, детерминирующее продолжающуюся вокруг нее
дискуссию: в юриспруденции нет общепризнанной дефиниции иска, несмотря на то,
что термин «иск» в последние десятилетия являлся объектом научных исследований.
Однако, не смотря
на имеющуюся диффузию термина «иск» во многих отраслях российского права
(гражданского, уголовного, административного, трудового и др.), легальное
определение иска не предусматривается также в проекте ГПК РФ[37], несмотря на то, что в
юриспруденции признается необходимость обновления понятийного аппарата ГПК
законодательными определениями[38],
в том числе и легальной дефиницией термина «иск»[39]. Отсутствует также его
аутентическое и казуальное толкование.
В юриспруденции
имеется мнение, в силу которого дача определений – задача не свойственная
законодателю, поэтому должна быть возложена на науку права[40]. Определения могут быть вредны
в случае неудачной формулировки, т.к. могут задержать дальнейшее развитие в
жизни правовых норм[41].
румента при рассмотрении гражданских дел.
Более того, необходимость такого терминологического закрепления обусловлена имманентной
особенностью данной правовой категории.
С этих позиций,
полагаю необходимым, признать заслуживающим внимания предложение проф.
Р.Е. Гукасян закрепить в первом разделе проекта ГПК основные понятия,
встречающиеся в Кодексе, в том числе определение иска, поскольку такая практика
существует:
При этом, однако,
нельзя не согласиться с мнением Г.О. Аболонина в том, что «вывод о том,
что наличие легального определения иска в содержании ГПК РСФСР … сможет
положить конец извечным спорам об определении понятия и содержания иска, весьма
сомнителен»[43],
поскольку юриспруденция не может находиться в состоянии «покоя», ей свойственны
многогранные научные мысли, которые не могут и не должны жить в атмосфере
безапелляционных утверждений.
В подтверждение данного тезиса
заметим, что в юриспруденции вопрос о понятии иска продолжает относиться к
числу дискуссионных и диктует необходимость постижения истины и, как следствие
этого, возможность устранения существующей теоретической и практической
неопределенности, поскольку иск выступает средством правовой защиты
субъективных прав и охраняемых законом интересов.
Вопрос об
установлении точной терминологии в юриспруденции – есть вопрос не только не
мелочный, но один из существенных. В литературе отмечается, что: «в юридических
науках определения играют большую роль, чем в каких-либо других науках. От
характера определений соответствующих юридических понятий, юридических
институтов, правоотношений и их элементов зависит качество разработки всей
данной отрасли юридической науки. От этого в сильной степени зависит процесс
применения действующих правовых норм на практике»[44].
Всякое
юридическое понятие выступает «инструментом познания» правовой
действительности, если оно носит адекватный отображаемый действительный
характер, является мысленным аналогом реальных правовых явлений и процессов.
При этом образование абстрактных юридических понятий, предполагает расчленение,
выделение и определение каждой из сторон, свойств, черт изучаемого правового
явления и синтезирование в мышлении их общих признаков[45].
Посмотрим, как
корреспондируются с указанными правовыми категориями, существующие в
юриспруденции дефиниции иска. Ведь употребляя термин «иск», юристу важно
уяснить, каким содержанием он наполнен.
В литературе в
качестве средства защиты права, иск рассматривается как
учеными-процессуалистами, так и учеными-цивилистами. Это обстоятельство
обусловливает появление различных дефиниций иска. Термином «иск» оперируют как
те, так и другие, и поэтому институт иска является как бы смежным институтом
двух отраслей права – права процессуального и права материального.
Процессуалисты, как правило, занимаются только процессуальной стороной этого
института и оставляют в тени
материально-правовую сторону, а цивилисты, наоборот, как правило, недооценивают
процессуальную сторону этого понятия. Разноаспектность во взглядах на понятие
иска, детерминирует среди ученых-юристов продолжающиеся теоретические
разногласия.
Итак, в теории
гражданского процессуального права существуют различные взгляды на
соответствующие процедуры рассмотрения предъявленного иска и самого
субъективного материального права или охраняемого законом интереса, о защите
которого просит истец.
Так, согласно
первой, материально-правовой концепции, иск понимается как материально-правовое
требование истца к ответчику, обращенное через суд. Представителями данного
научного направления являются М.А. Гурвич, Н.Б. Зейдер,
С.Н. Абрамов, П.Ф. Елисейкин[48].
Для
представителей этого направления характерно то, что иск рассматривается как
сложное правовое явление, сочетающее в себе как материально-правовой, так и
процессуальный элементы[50].
Поэтому иск рассматривается в двух аспектах: материально-правовом и
процессуальном, иными словами обосновывается наличие двух самостоятельных
понятий иска – в материально-правовом и процессуальном смысле.
Так, под иском в
материально-правовом смысле понимается требование истца к ответчику и в этом
качестве иск выступает как институт материального права. В процессуальном
смысле иск понимается как обращение истца в суд за защитой и в этом качестве
иск выступает как институт процессуального права[51].
Действительно
признав самостоятельное существование двух понятий иска, мы тем самым исключим
существование иска в материально-правовом смысле для субъектов, управомоченных
законом правом на обращение в суд с требованием о защите (ст. 4 ГПК), т.е.
тех лиц, которые имеют к делу процессуальный, а не материально-правовой интерес.
Для этих лиц иск как самостоятельная категория будет существовать только в
процессуальном смысле. Однако для лиц, самостоятельно защищающих свое
субъективное право и законный интерес, иск в качестве самостоятельной категории
будет существовать в двух своих разновидностях: в материально-правовом и
процессуальном аспекте.
С этих позиций,
концепция о существовании двух самостоятельных понятий иска: иска в
материально-правовом смысле и иска в процессуальном смысле имеет слабые
стороны, которые уменьшают ее научное значение.
Множественность
понятий для обозначения одного и того же явления, является не допустимым,
поскольку это ведет к путанице научной, и как следствие этого
правоприменительной деятельности. В связи с этим необходима выработка таких
определений иска, которые удовлетворяли бы требованию единства и
универсальности терминологии.
Другая группа
ученых (А.Ф. Клейнман, А.А. Добровольский, С.А. Иванова,
Н.И. Авдеенко[54]
и др.), составляющая, по мнению Г.Л. Осокиной подавляющее большинство[55], рассматривают иск как единое
понятие, органически сочетающее материально-правовую и процессуальную стороны.
Причем акцент становится именно на материально-правовой стороне иска. Здесь
требование к суду о защите права составляет процессуальную сторону иска, а
требование истца к ответчику – материально-правовую сторону иска. По мнению
представителей данного направления, суд имеет дело только с одним понятием иска
и дает в своем решении по делу один ответ по заявленному иску.
«Нарушенное или
оспоренное право, – говорит А.А. Добровольский, – претензия или требование
– это еще не иск. Иск – это средство защиты материального права, и именно по
этому нельзя иск отождествлять с материальным правом, подлежащим защите»[56].
В данном случае, по
А.А. Добровольскому, средство защиты неразрывно связано с объектом защиты,
органически из него вытекает и поэтому образует единое понятие, именуемое
иском. Большинство различных материально-правовых требований, по мнению данного
автора, осуществляются в добровольном или добровольно-претензионном порядке,
значит, никак нельзя говорить, что претензия и иск – это понятия тождественны.
Иск поэтому появляется только тогда, когда для защиты права требуется
определенное вмешательство извне, со стороны государства или общества, и когда
спорное требование подлежит рассмотрению в определенном процессуальном порядке.
Однако, говоря об иске, А.А.
Добровольский выделяет материально-правовое
требование к ответчику как главный элемент иска. «Предъявляя свой иск в суде,
заинтересованное лицо тем самым дает ход своему материально-правовому
требованию к ответчику, которое в случае принятия искового заявления будет
подлежать рассмотрению и разрешению в судебном заседании.
Об этом требовании
истца к ответчику будет идти речь на протяжении всего процесса и о нем будет
вынесено судебное решение. Следовательно, обращение в суд – это только одна
сторона такого сложного понятия, каким является иск. Без спорного
материально-правового требования истца к ответчику нет иска, обращение в суд
будет беспредметным»[57].
М.А. Гурвич
в своей работе, изданной посмертно, под иском в гражданском процессуальном
праве, понимает «обращенное в суд первой инстанции требование о защите истцом
спорного гражданского права или охраняемого законом интереса одним из
установленных законом способов на основании указанных в заявлении фактов, с которыми
истец связывает свое право требования к ответчику»[58].
Не смотря на это,
для нас является очевидным совпадение во взглядах М.А. Гурвича и
А.А. Добровольского, поскольку они оба основываются на одинаковой посылке
– понимания иска как материально-правового требования истца к ответчику и
обращения к суду одновременно.
В этой связи,
Г.Л. Осокина, совершенно правильно приметила в своей работе, об эволюции
во взглядах М.А. Гурвича, когда он в определении иска объединяет оба
элемента: процессуальный и материально-правовой[59]. Отличие в его взглядах, от
взглядов А.А.
Добровольского состоит лишь в том, что он ставит
процессуальный элемент (обращение к суду о защите) на первое место, а
материально-правовой (право требования истца к ответчику) – на второе место.
Однако в сущностном подходе к исследованию понятия иска, принципиальных
различий мы не находим.
Понятие иска,
включающее в себя одновременно материально-правовой и процессуальный элементы,
несомненно, является богаче, чем понятие иска только в материальном или
процессуальном смысле. Однако, как было ранее указано, применение иска в
материально-правовом смысле к лицам, осуществляющим защиту прав и законных
интересов других лиц, является невозможным.
На наш взгляд, понятие иска как
средства судебной защиты прав и законных интересов граждан и организаций,
должно быть сформулировано таким образом, чтобы охватывало собою все предусмотренные
законом случаи возбуждения гражданского судопроизводства, в том числе и по
заявлениям так называемых процессуальных истцов.
Включение в
понятие иска материально-правового требования истца к ответчику в качестве
непременного, существенного признака любого иска, лишает рождаемое понятие
научного значения, в силу отсутствия его универсальности. Ведь лица,
обращающиеся в случаях предусмотренных законом (ст. 4 ГПК) за защитой
чужого права или законного интереса, не являются и не презюмируются участниками
спорного правоотношения, являющегося предметом судебного разбирательства.
Таким образом,
субъекты, обращающиеся в предусмотренных законом случаях в суд, заинтересованы
в защите чужого нарушенного, либо оспоренного права или охраняемого законом
интереса. Их интерес к исходу делу является исключительно процессуальным.
Поэтому для этих лиц иск как самостоятельная категория будет существовать
только в процессуальном смысле.
Следовательно, не
убедительным является научное направление, основывающееся на единстве иска,
поскольку понятие иска будет определяться тем, кто обратился в суд за защитой
права или законного интереса.
Кроме того, как
правильно отмечается в литературе, логическая линия рассуждений представителей
этих направлений целиком и полностью совпадает, поскольку и те и другие
понимают иск как материально-правовое требование истца к ответчику и требование
к суду одновременно[60].
Позиция авторов
третьего научного направления (К.С. Юдельсон, К.И. Комиссаров,
В.М. Семенов) заключается в понимании иска как чисто процессуальной
категории, самостоятельного института гражданского процессуального права[61]. Субъективное материальное
право они вытесняют за рамки иска. Это право составляет цель, а не содержание иска.
Так,
К.С. Юдельсон определяет иск как «один из главных способов обращения в суд
за защитой права или охраняемого законом интереса и возбуждения судебной
деятельности»[62].
Таким образом, автор не включает в определение иска материально-правовую
сторону, он делает акцент на процессуальной стороне иска, рассматривает его как
процессуальный институт, предназначенный защите гражданских прав путем
рассмотрения судом гражданско-правовых споров.
Полагаем, что
понимания иска, исключительно как процессуального института, наиболее близко к
истине. Это научное направление отличается верным и аргументированным подходом
к определению правовой природы иска. Ведь иск, является правовым инструментом,
при помощи которого осуществляется защита прав и законных интересов.
В этой
связи правильно приметил известный юрист Е.В. Васьковский, «иск – есть
притязание, осуществляемое при помощи судебной власти»[63]. Поэтому защита по иску может
быть осуществлена только в гражданском судопроизводстве, поскольку только суд
может дать такую защиту. Следовательно, иск может представлять интерес
исключительно в качестве процессуального механизма.
Поэтому прав
Г.О. Аболонин в том, что «в исследовании вопроса о том, каким является
материальное право истца, по поводу которого он предъявляет иск, нет никакой
необходимости. Включая в понятие иска материально-правовой смысл,
ученые-процессуалисты в той или иной степени невольно вторгаются в область
науки гражданского материального права и таким образом отклоняются от
первоочередных задач исследования и совершенствования гражданско-процессуальных
норм»[64].
Полагаем, что
понятие иска должно быть сформулировано таким образом, чтобы оно отвечало
требованию единства и универсальности, было внутренне согласованным с другими
исковыми категориями, такими как право на иск, исковая давность, изменение
иска, отказ от иска, признание иска и т.п.
Необходимость выработки понятия иска
в соответствии с обозначенными критериями, по Г.Л. Осокиной, обусловлена
единством конечной цели, которую преследуют лица, обращающиеся с требованием о
защите, а также единством основания требования о защите. «Цель иска, – говорит
она, – как в случае предъявления требования лицом, защищающим свое право или
интерес, так и в случае предъявления требования лицом, защищающим «чужое» право
или интерес, состоит в защите нарушенного или оспоренного права или охраняемого
законом интереса одним из способов, указанных в законе.
Цель иска может быть
достигнута при условии, что лицо независимо от того, чье право или интерес оно
просит защитить, сошлется в обоснование своего требования (просьбы) на определенную
совокупность юридических фактов, подтверждающих как наличие самого права или
интереса, подлежащих защите, так и нарушение или оспаривание этого права или
интереса.
Поскольку эта совокупность фактов определена нормой материального
закона, она не может меняться в зависимости от того, кто предъявляет иск, т.е.
не может меняться от того, защищает ли заинтересованное лицо свое или «чужое»
право (интерес)»[65].
Поэтому представители двух ранее рассмотренных научных направлений
(материально-правовое направление и концепция единого понятия
иска), допускали ошибку в смешении
понятий иска в процессуальном и материальном смысле, которая влечет за собой
неверные выводы о самом характере искового производства.
Г.О. Аболонин предложил такое определение иска: «иск является
составленное в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством,
заявление которое может содержать адресованное суду просьбу о защите: личного
права и законного интереса лица, обращающегося за судебной защитой; просьбу о
защите наряду с личным правом и законным интересом данного лица прав и законных
интересов нескольких лиц или многочисленных групп лиц; просьбу лица о защите
права и законного интереса другого лица, нескольких лиц или неопределенного круга
лиц»[66].
Не смотря на приемлемый для нас процессуальный подход, нам трудно согласиться с
таким определением, поскольку оно включает в себя одновременно множество
дефиниций, которые уменьшают его теоретическое значение и, как следствие этого,
не отвечает требованию универсальности понятия иска.
Нам импонирует определение, предложенное Г.Л. Осокиной, в силу которого
«иск как институт процессуального права представляет собой требование
заинтересованного лица, вытекающее из спорного материального правоотношения, о
защите своего или чужого права либо законного интереса, подлежащее рассмотрению
и разрешению в установленном законом порядке»[67].
На наш взгляд, предложенное определение иска, исключительно как
процессуального института, является наиболее верным, оно соответствует сущности
исковой формы защиты права и законного интереса, внутренне согласуется с
другими исковыми категориями и институтами процессу-
ального права и наиболее полно
отражает его содержание. Это определение обнимает собою все случаи предъявления
иска, на которые указывает Г.О. Аболонин.
Следовательно,
рассмотренные нами различные научные направления определения иска, позволяют
прийти к выводу о том, что иск есть средство защиты субъективных прав и
законных интересов, в случае их нарушения или угрозы нарушения. В немецком
праве иск дефинирован также как средство правовой защиты[68]. Одновременно это и способ
возбуждения правосудия по гражданским делам.
2.2.
Признаки
иска
В соответствии со
ст. 2, 45, 46 Конституции РФ гражданам России гарантируется право на судебную
защиту от неправомерных действий (бездействий) органов исполнительной власти,
должностных лиц, а также от любых посягательств на честь и достоинство, жизнь и
здоровье, на личную свободу и имущество.
В юридической
литературе отмечается, что «Правосудие является наиболее эффективным правовым
механизмом в охране прав и интересов граждан. Суд в ряду других государственных
органов, выполняющих правоохранительную деятельность, занимает центральное
место»[69].
Таким образом,
право на судебную защиту, как одно из особо гарантированных конституционных
прав, представляет гражданам, широкую возможность обращения к органам
государства за защитой нарушенного (оспариваемого) права и охраняемого законом
интереса.
В учебной
цивилистической литературе отмечается, что иск – важнейшее процессуальное
средство защиты нарушенного или оспоренного права, а форма, в которой
происходит защита этого права, называется исковой формой[70].
Таким образом,
иск является процессуальным средством (инструментом) защиты нарушенного
(оспоренного) права и охраняемого законом интереса, присущим исковой форме
судопроизводства. Поскольку обладатель (носитель) нарушенного права или
законного интереса, обращаясь в суд, ищет у суда защиты права или законного
интереса, и просит тем самым суд рассмотреть его иск в отношении
правонарушителя в предусмотренном законом процессуальном порядке, то обращение
этого лица в суд получило название иск, а само производство по этому обращению
– исковое.
Из содержания
данного вывода можно выделить один из признаков иска: обращение с иском в суд
всегда связано со спором о праве или законном интересе.
Необходимо
заметить, что действующее законодательство РФ предусматривает возможность
защиты субъективных прав и законных интересов не только от гражданского
правонарушения, но и от других видов правонарушений[71].
Таким образом,
сравнительный анализ правовых норм, предусматривающих защиту прав и законных
интересов граждан и организаций, подводит нас к необходимости сделать вывод о
том, что эта цель является
задачей не только гражданского
судопроизводства, но и уголовного, а также административного судопроизводства.
В связи с этим, не случайно ст. 46 Конституции РФ не акцентирует судебную
защиту прав и свобод на одном каком-либо виде судопроизводства, поскольку такая
защита может быть предоставлена только при помощи правосудия, которое в силу
ст.
118 Конституции РФ осуществляется судом посредством конституционного,
гражданского, административного и уголовного судопроизводства. В связи с этим,
Г.Л. Осокина верно приметила, что «иск, определяемый как требование
о защите нарушенного или оспоренного права либо интереса[72], следует рассматривать как родовое
понятие, одинаково пригодное для обозначения причинно-следственной связи
между любым правонарушением и возникшей вслед за ним (и по поводу его)
деятельности суда как органа осуществления правосудия»[73].
Следовательно,
иск, как правовой инструмент по защите нарушенного (оспариваемого)
субъективного права или законного интереса имеет публично-правовой характер,
поскольку с помощью его приводится в движение механизм правосудия по защите
различных по своей отраслевой принадлежности и характеру нарушения прав и
законных интересов.
Подтверждением
данного тезиса, является то, что наличие института гражданского иска в
уголовном судопроизводстве, свидетельствует о том, обвинение по юридической
природе представляет собой иск, но только особый – уголовный[74]. Гражданский иск в уголовном
процессе был бы просто невозможен, если бы обвинение и гражданский иск не были
родственными категориями[75].
Данное
обстоятельство свидетельствует о некой адаптации иска в различных отраслях
российского права, что указывает на универсальный характер данного правового
инструмента.
Исходя из того,
что иск представляет собой требование о защите нарушенного или оспоренного
права либо законного интереса, можно сделать вывод, что иск как требование о
судебной защите всегда адресован суду, а не правонарушителю. Аксиоматичный
характер данного утверждения очевиден, поскольку он вытекает из правового
анализа ст.
46, 118 Конституции РФ. Действительно правонарушитель, получив
иск, может и не осуществить в добровольном порядке содержащиеся в нем
требования. Поэтому закрепление в Конституции РФ права на судебную защиту повысило
уровень определенности в субъектном составе правоотношения.
Право граждан на
защиту их прав и законных интересов реализуется обращением не просто к органам
государства, а конкретно к суду[76],
поскольку только суд от имени государства, проверив факты объективной действительности,
устраняет спорность права или, установив нарушения права, применяет принудительные
меры к его восстановлению, а также защищает интерес, охраняемый законом
(законный интерес).
Таким образом,
для иска характерно то, лицу с ним обратившимся всегда корреспондирует
обязанность соответствующего государственного органа, дать ответ по существу
заявленного требования о защите. В противном случае можно говорить не об иске,
а о претензии, жалобе, заявлении[77].
Подытоживая проведенный
теоретико-правовой анализ по данному вопросу, можно сформулировать следующие
признаки иска:
1. Иск как
требование о защите всегда связан со спором о праве или законном интересе.
2. В споре о
праве или законном интересе всегда присутствуют противоположные интересы
спорящих субъектов (истца и ответчика – сторон процесса), поскольку
необходимость защиты права или законного интереса обусловлена их умалением со
стороны какого-либо субъекта (правонарушителя).
3. Поскольку на основании
ст. 46, 118 Конституции РФ судебная защита прав и свобод осуществляется
при помощи правосудия РФ, посредством суда. А в силу ст. 3 ГПК РСФСР
просьба (требование) о судебной защите нарушенного или оспариваемого права или
охраняемого законом интереса в гражданском судопроизводстве, может быть
адресована только суду, следовательно, защиту указанных объектов нарушения,
следует искать не у правонарушителя, а у особого субъекта, который независим от
спорящих сторон и объективно не заинтересован в исходе возникшего между ними
спора.
2.3. Элементы иска
Иск как всякое
явление объективной действительности имеет внутреннюю структуру, т.е.
содержание. В связи с этим правовая природа любого иска определяется не только
его внешними признаками, но и содержанием[78].
В философии под содержанием понимается «определяющая сторона целого,
совокупность его частей»[79].
В гражданском
процессуальном праве для характеристики внутренней структуры иска, т.е. его содержания,
используется термин «элементы иска».
В юриспруденции
под элементами иска понимаются такие составные части, которые в совокупности
определяют его содержание, обусловливают самостоятельность и индивидуальную
определенность иска[81].
Эти элементы
имеют значение для определения объема исковой защиты по предъявленному
требованию. Они же устанавливают направление, ход и особенности судебного
разбирательства по каждому процессу. Кроме того, с помощью элементов иска, мы
имеем возможность, отличить один иск от другого, поскольку они
индивидуализируют иск.
Таким образом,
исследование вопроса об элементах иска имеет не только теоретическое, но и
большое практическое значение, поскольку элементы иска содействуют определению
предмета доказывания по делу, облегчают ответчику возможность защищаться против
предъявленного к нему иска, помогают суду определить объем судебного
исследования, относимость и допустимость тех или иных видов средств доказывания
по делу[82].
В литературе
отмечается, что вопрос об элементах иска является одним из самых спорных в
науке гражданского процессуального права[83].
Так, среди ученых-юристов возник спор, как о количественном составе, так и о
качественной определенности элементов иска.
В результате
этого спора сформировались сторонники двух взглядов: двух- и трехчленного
деления иска на элементы. Так, одни авторы выделяют три элемента иска: предмет,
основание и содержание[84]
или стороны[85].
Другие являются сторонниками двухчленного деления элементов иска[86] и выделяют в структуре иска
только предмет и основание.
Посмотрим, какая
из вышеприведенных позиций наиболее полно корреспондируется с действующим
гражданским процессуальным законодательством РФ. С этой целью, нам предстоит
исследовать имеющиеся в литературе дискуссии.
Так,
Е.В. Рябова подчеркивает, что элементы иска являются выражением
материально-правового требования, т.к. истец должен наполнить свое требование о
судебной защите конкретным содержанием, указав, какое право нуждается в охране,
что именно должен присудить суд истцу с ответчика и на основании каких именно
фактов, а это как раз и есть элементы иска, его предмет и основание[87].
В приведенной
ранее философской дефиниции категории «содержание», определяющим является
сторона целого, совокупность его частей. В научной литературе справедливо
отмечается, что овладение философскими категориями – важнейшее условие
дальнейшего развития правовой теории, ее методологической вооруженности и
способности решать задачи, которые ставит перед собой общество[88]. С этих позиций доводы сторонников
третьего элемента иска – содержания иска, являются на наш взгляд, неубедительными.
Подтверждением
данному тезису служит философское толкование категории «содержание». Более
того, как правильно приметила Г.Л. Осокина, содержание всегда отвечает на
вопрос, из чего состоит данное явление или предмет, из каких составных частей
оно складывается?
[89]
Следовательно, содержанием объекта является то, что в нем содержится, т.е. его
элементы, компоненты, которые характеризуют (индивидуализируют) его состав. Поэтому,
установив его части, мы тем самым получаем знание о его составе (элементах),
т.е. о его содержании.
Нельзя не
согласиться с тем, что ни законодательство, ни практика не выделяет содержание
иска как его самостоятельный элемент (ст. 34 ГПК), а тождество иска
определяется именно по этим двум элементам. Поэтому выделение в качестве
самостоятельного элемента иска содержания, осложняет понимание сущности иска.
Трудно также
согласиться с авторами (К.И. Комиссаров, Г.Л. Осокина), которые
называют в качестве третьего элемента иска – стороны, мотивируя это тем, что
спор о праве возникает именно между определенными лицами, являющимися
конкретными носителями субъективных прав и обязанностей.
Рассмотренные
позиции подводят нас к выводу о необходимости выделения в качестве элементов
иска – предмета и основания иска. Посмотрим, каким смысловым содержанием
наполнены данные категории.
Так, в
гражданско-правовой литературе предмет иска определяется как материально-правовое
требование истца к ответчику[91];
как спорное правоотношение[92];
как субъективное право, подлежащее защите[93];
как защита[94];
способ защиты[95].
Обращаясь к
разбору всех перечисленных взглядов на предмет иска, необходимо сделать ряд
критических замечаний.
На наш взгляд,
определение иска как материально-правового требования истца к ответчику
является неприемлемым как с теоретической, так и с практической точек зрения.
Так, Г.Л. Осокина совершенно правильно замечает, что авторы данной точки
зрения допускают элементарную тавтологию, определяя через материально-правовое
требование, как сам иск, так и его предмет[96].
Если
руководствоваться этой позицией, то иски, предъявляемые процессуальными
истцами, окажутся просто беспредметными, т.к. эти субъекты не являются
участниками спорного материального правоотношения, являющегося предметом
рассмотрения в суде. Более того, они не обладают правом на заявление
материально-правовых требований к ответчику.
Действительно,
трудно согласиться с такой точкой зрения, поскольку в законе говориться, что в
исковом заявлении должны быть наряду с другими данными, указаны его требования
(п. 5 ч. 2 ст. 126 ГПК), а не правоотношение. В связи с этим
спорное правоотношение не может считаться предметом иска.
Субъективное право,
на наш взгляд, не является предметом иска. Так, средство защиты (иск) и предмет
защиты (субъективное право) – это разные вещи. Средство защиты (иск) нужно для
того, чтобы защитить то, что служит предметом защиты, т.е. субъективное право.
Субъективное
право не может быть составной частью средства защиты (иска). Если включать в
состав иска субъективное право, то, что же остается защищать суду? Выходит, что
субъективное право будет защищать само себя. Более того, в силу ст. 3 ГПК,
предметом защиты в гражданском судопроизводстве могут быть не только
субъективные права, но и охраняемые законом интересы.
В подтверждение вывода
приведем еще один аргумент. Так, определяя предмет иска как субъективное право
нам необходимо признать возможность для распоряжения этим правом, используя
основанный на принципе диспозитивности институт изменения иска (ст. 34
ГПК).
Однако в
соответствии с действующим гражданским процессуальным законодательством правом
на изменение иска обладают также лица, защищающие от своего имени чужое право
или законный интерес (процессуальные истцы). Эти лица, как уже отмечалось в
работе, не могут распоряжаться субъективными правами и законными интересами
посредством замены одного права (интереса) другим, поскольку не льзя
изменить
того, чего не имеешь. Таким образом,
определение предмета иска как субъективного права утрачивает свое теоретическое
и как следствие этого практическое значение, в случае участия в деле
процессуальных истцов.
В соответствии со
ст. 12 ГК защита гражданских прав осуществляется разными способами:
признанием права; восстановлением положения, существовавшего до нарушения
права; пресечением действий, нарушающих право, а также иными способами,
предусмотренными законом.
Анализ диспозиции
указанной статьи свидетельствует об ошибочности определения предмета иска как
защиты, ибо защита является не предметом, а целью иска, причем любого.
Таким образом,
критический анализ различных версий на понятие предмета иска, подводит нас к
необходимости определения предмета иска не иначе, как предусмотренный законом
способ (способы) защиты нарушенного или оспоренного права либо законного
интереса[98].
Предмет иска
следует отличать от материального объекта иска, или, точнее говоря от объекта
спорного гражданского правоотношения[99],
например, конкретная вещь, предмет, денежная сумма, подлежащая передаче,
имущество и др. Иными словами это вещь того или иного рода, о которой идет спор
или которая фигурирует в качестве объекта спорного правоотношения.
При определении
предмета иска необходимо обращать внимание на вид иска, т.к. предмет иска
различается в исках различных видов[100].
Исковое
требование должно опираться на основание иска. Этому элементу иска, так же как
и предмету иска, принадлежит важная роль в индивидуализации иска и в разрешении
вопроса о тождестве двух исков.
Анализ указанных
точек зрения, позволяет прийти к выводу, что различие при дефинировании, состоит
в указании в основании иска на факты, которые должны быть не только
фактическими, но также правовыми. Что является, на наш взгляд, важным.
Полагаем, что
такая поправка является не мало значительной, ибо по смыслу закона истец может
положить в основание иска различные факты и обстоятельства реальной
действительности, но главными из них являются, конечно, юридические факты, с
которыми закон (норма материального права) связывает возникновение, изменение
или прекращение спорного правоотношения сторон.
Такими
юридическими фактами являются: подлежащее защите субъективное право (иски о
присуждении, преобразовательные и позитивные иски), а также материальный закон,
предусматривающий условия возникновения, изменения или прекращения прав или
законных интересов и способы их защиты[103].
Что же касается
фактического основания иска, то в него включаются факты реальной
действительности (имеется в виду их идеальный, логический образ). К ним
относятся правообразующие факты (например, факт заключения договора
купли-продажи жилого дома с соблюдением установленных законом требований
порождает у истца право собственности на дом); правопрепятствующие факты
(например, несоблюдение обязательной нотариальной формы сделки или уклонение в
прошлом от выполнения своих родительских обязанностей недееспособными,
нуждающимися в помощи родителями); правоизменяющие факты (например, тяжелое материальное
или семейное положение алиментообязанного лица); правопрекращающиеся факты
(например, истечение срока договора аренды имущества)[104].
Таким образом,
представляется обоснованным мнение тех ученых-юристов, которые различают
фактическое и юридическое (правовое) основание иска[105], поскольку обе части
основания иска взаимосвязаны и взаимообусловлены, потому что факты реальной
действительности будут иметь юридическое значение, если именно с ними
материальный закон, регулирующий спорное правоотношение, связывает наступление
юридического факта.
Проведенный
анализ элементов иска позволяет прийти к выводу о том, что предмет и основание
иска имеют решающее значение для его характеристики. Они индивидуализируют иск
и этим самым дают возможность устанавливать тождество и различие исков, что
имеет важное практическое значение, поскольку при тождестве исков вторичное его
рассмотрение в суде с участием тех же сторон не допускается (п. 4
ст. 221 ГПК).
Право на иск
Понятие права на
иск неразрывно связано с понятием иска как средства защиты нарушенных или
оспоренных прав или охраняемых законом интересов. Вопрос о понятии иска, как
было показано ранее, является одним из самых спорных в науке гражданского
процессуального права. Это обстоятельство, в свою очередь, предопределило
оживленную дискуссию в литературе вопроса о сущности права на иск
В связи с этим, в
цивилистической литературе по гражданскому процессуальному праву высказаны
различные точки зрения о понятии права на иск. В связи с этим исследователь
полагает необходимым провести теоретико-правовой анализ этих точек зрения,
поскольку обозначенный вопрос представляет значительный теоретический и
практический интерес для исследователя, а также предопределяет, с одной
стороны, возможность действенной защиты нарушенных либо оспариваемых прав или
охраняемых законом интересов граждан и организаций, с другой – идеальный образ
результата судопроизводства[106].
Эти обстоятельства являются важнейшей предпосылкой эффективности правосудия по
гражданским делам, ибо одна из коренных и наиболее значимых его целей – защита
прав и охраняемых законом интересов граждан и организаций, которая достигается,
в частности, посредством исковой формы процесса.
Итак, «Право на
иск, – говорит К.С. Юдельсон, – осуществляется в форме предъявления иска в суд
к ответчику, поэтому его можно считать и называть правом на предъявление иска.
В свою очередь, наличие и осуществление права на иск обусловлено рядом
предпосылок, указанных в законе (ст. 31 Основ, ст. 129 ГПК)
»[107]. Этой точки зрения
придерживаются, как правило, те цивилисты-процессуалисты, которые определяют
иск как обращение к суду за защитой права или охраняемого законом интереса[108], иначе, игнорирующих
материально-правовую сторону иска.
Другую точку
зрения представляют авторы (В.П. Чапурский, С.Н. Абрамов и др.),
которые исходят из двойственного понимания категории «право на иск». По их
мнению, следует различать: а) процессуальное право на иск как правомочие на
обращение за судебной защитой или иначе право на предъявление иска, б)
материальное право на иск как правомочие на принудительное осуществление
гражданского права через суд или иначе право требовать судом исполнения
ответчиком его обязанности перед истцом.
Таким образом, эти авторы
конструировали два понятия права на иск: а) право на иск в процессуальном
смысле, б) право на иск в материальном смысле слова[109]. Аналогичной позиции
придерживается М.А. Гурвич[110].
Так, в силу его мнения, процесс представляет собой упорядоченное
судопроизводство, возбуждение и совершение которого происходит по определенным
правилам, устанавливающим, в частности, те условия, те необходимые и
обязательные предпосылки, при наличии которых всякий может обратиться к суду с
гражданским иском по конкретному делу.
Таким образом,
если он под правом обращения к суду по гражданскому спору понимает широкую,
соответствующую общей функции государства по правосудию по гражданским делам
возможность, представленную гражданам, пользоваться правосудием,
обращаться за ним, то под
правом на предъявление иска (правом на иск
в процессуальном смысле) подразумевает право возбудить и поддерживать судебное
рассмотрение данного конкретного гражданско-правового спора с целью его разрешения,
право на правосудие по конкретному гражданскому делу.
Следовательно,
право на предъявление иска, по мнению М.А. Гурвича, не является, однако,
единственной формой, в которой проявляется общая, обеспеченная законом
возможность пользоваться правосудием, именуемая «правом обращения к суду». К
таким формам принадлежит наряду с правом на предъявление иска также право на
ответ по иску, право на участие в возникшем процессе, право на обеспечение
иска, право обжаловать решение, право на меры принудительного исполнения.
Все
эти формы права обращения к суду представляют собой как бы фазы его развития и
раскрытия в процессе движения дела. Первая из них – это право на иск, в
процессуальном смысле (право на предъявление иска). Право на предъявление иска
направлено на получение решения суда по существу гражданского спора.
Правом на иск в
материальном смысле (притязание), с точки зрения М.А. Гурвича, называется
гражданское субъективное право в том состоянии, в котором оно способно к
принудительному в отношении обязанного лица осуществлению. При этом способность
быть осуществленным в порядке принуждения, по его мнению, является
существенным, а потому неотъемлемым свойством гражданского субъективного права.
Особенность этого свойства состоит, однако, в том, что оно проявляется при
известных условиях, до наступления которых право имеет ненапряженный, неактивизированный,
неисковый характер. «Лишь с наступлением указанных условий, – говорит
М.А. Гурвич, — проявляется способность права к принудительному в отношении
обязанного лица осуществлению; мощь вызвать исполнение обязанности; право во
всем своем содержании приобретает ненапряженный характер веления, исполненного
принудительной силы, оно созревает, становится годным к немедленному
осуществлению»[111].
При таком понимании принуждения в праве, наступление зрелости права означает
некоторое состояние права, особый момент в его развитии, в котором раскрывается
присущая ему принудительная сила, его сущность права на исполнение обязанности
против и помимо воли должника.
Таким образом, в
основе утверждения М.А. Гурвича о том, что способность быть осуществленным
в порядке принуждения присуща субъективному праву, пришедшему в исковое
состояние с момента его нарушения, лежит отрицание обязанности суда, которая
корреспондировала бы праву заинтересованного лица.
Отождествляя
право на иск с самим субъективным правом, М.А. Гурвич предлагает
«устранить прежде всего многозначность термина «право на иск», сохранив его в
законах единственно в материальном смысле, в значении субъективного
гражданского права, в состоянии способности к принудительному осуществлению,
равнозначном притязанию»[112].
Нельзя
согласиться и с тем утверждением М.А. Гурвича, что право не способное перейти в
состояние права на иск, не есть право и, что «способность права приходить в это
состояние присуща всякому гражданскому праву»[113]. Однако автор не учитывает при
этом, что кроме исковой существует еще уголовно-правовая и
административно-правовая формы защиты права, следовательно, не всякое
гражданское право способно переходить в состояние права на иск.
Кроме того,
М.А. Гурвич полагает, что право на иск в материальном смысле может
осуществляться не только в порядке судебного процесса, но и иным путем,
например, путем исполнительной надписи нотариуса[114]. Трудно согласиться с такой
точкой зрения, ибо она разрывает необходимую связь права на иск с процессом.
В
связи с этим, близкой к истине является, на наш взгляд, позиция
А.А. Добровольского[115]
заметившего, что путем исполнительной надписи осуществляются только бесспорные
требования (ст. 268 ГПК РСФСР). В случае же возникновения спора требования
могут быть осуществлены только в исковом порядке, т.е. через суд.
Следовательно, требование, осуществляемое путем исполнительной надписи
нотариуса, законодатель не рассматривает как исковое, поскольку оно становится
исковым только в том случае, если осуществляется в процессуальном порядке
(исковом) через суд. С этих позиций, представляется, что действующее
законодательство России не солидаризируется с указанными рассуждениями
М.А. Гурвича, опровергает их.
Исследователю
интересна позиция В.Н. Щеглова, по вопросу права на иск. Так, по его
мнению, право на иск в процессуальном смысле представляет собой обеспеченную
обязанностью суда возможность истца обосновать с использованием предоставленных
законом средств правомерность предъявленного иска.
Это право активно вести
процесс, право на решение суда по существу иска, право добиваться отмены
вынесенного судом решения и определений, право на участие в исполнительном производстве
в целях своевременной и реальной защиты нарушенного права. Такое субъективное
право возникает с момента возбуждения гражданского дела судьей.
В его основе
лежит право на предъявление иска как правомочие заинтересованного лица
обратиться к суду с требованием о защите нарушенного или оспоренного права или
охраняемого законом интереса. Юридическими фактами, порождающими право на иск,
в процессуальном смысле, являются обращение в суд с соблюдением требований к
исковому заявлению и иных условий (ст.ст.
126, 127, 129, 130 ГПК) и
определение судьи о принятии заявления к рассмотрению и разрешению. Далее, указанный
автор, буквально говорит следующее: «в отличие от права на предъявление иска
(на обращение за защитой), являющегося правомочием, право на иск в
процессуальном смысле является субъективным правом.
Право на предъявление иска
может быть использовано заинтересованным лицом путем обращения к суду или иному
юрисдикционному органу за защитой. Реализация такого права зависит только от
действий самого заинтересованного лица, тогда как осуществление права на иск в
процессуальном смысле с собственными действиями истца не связано.
Истец может и
не воспользоваться возможностью активно вести процесс, поддерживать свой иск,
но суд в соответствии со своей обязанностью должен рассмотреть дело и вынести
решение. Именно в силу корреспондирующей обязанности суда вынести решение право
на иск в процессуальном смысле является субъективным правом»[116].
Очевидным является то, что
В.Н. Щеглов, говоря о праве на иск как субъективном праве, выделяет из
него такое правомочие как право на собственные действия истца и называет
выделенное правомочие правом на предъявление иска. Тем самым субъективное право
интерпретируется у него как совокупность только двух остальных его правомочий:
права требования (права на чужие действия) и права на защиту.
Аналогичная
позиция резюмируется в рассуждениях В.Н. Щеглова и относительно права на
удовлетворение иска[117],
которое, у него, является
субъективным правом, поскольку ему
корреспондируют обязанности суда и судебного исполнителя. Указанное право он
отличает от правомочия на защиту, которому ничья обязанность не корреспондирует
подобно правомочию на предъявление иска. Последнее, как было показано выше, образуется
у лица при наличии ряда предпосылок, но которому не корреспондирует обязанность
судьи или иного юрисдикционного органа возбудить гражданское дело.
Действительно,
как верно приметил П.М. Филиппов, «реализация права на судебную защиту в
порядке гражданского процесса тесно связано с правом на обращение в суд и с
порядком возбуждения судебной деятельности»[118].
Иными словами, лишь обращение в суд с соблюдением предусмотренных законом
условий порождает у судьи обязанность принять исковое заявление.
Тоже
происходит и с правомочием на удовлетворение иска. Оно возникает с момента
нарушения субъективного гражданского права (факт гражданского правонарушения
порождает правомочие на судебную или иную защиту). Но в момент нарушения права
еще преждевременно говорить об обязанности суда удовлетворить иск.
На данном
этапе формирования права на удовлетворение иска можно говорить, только о
конституционной обязанности государства на основе законности обеспечивать
охрану правопорядка, интересов общества, прав и свобод граждан (ст. 2, 45,
46 Конституции РФ).
Поэтому вначале возникает правомочие получить защиту без
чьей-либо обязанности, ибо удовлетворение обращения к суду зависит от наличия
двух моментов: личной заинтересованности (субъективного) и существования
специальных правил, установленных законом (объективного)[119].
В соответствии с
принципом диспозитивности исковое заявление подается заинтересованным лицом.
Юридический факт подачи заявления
лицом, имеющим право на предъявление иска,
и определение судьи о возбуждении гражданского дела важнейшей предпосылкой для
возникновения права на удовлетворение иска как субъективного права.
Таким образом,
В.Н. Щеглов, как и М.А. Гурвич полагает, что возможность
принудительного осуществления является неотъемлемым признаком права как
регулятора общественных отношений, но при этом, у него защита нарушенного права
осуществляется не автоматически: она имеет свой механизм, т.е. является
охранительным, которое, по мнению Е.А. Крашенинникова, обладает
способностью подлежать принудительному осуществлению юрисдикционным органом[120].
Г.Л. Осокина
также рассматривает право на иск в двух самостоятельных аспектах: право на
предъявление иска (процессуальный аспект) и право на удовлетворение иска
(материально-правовой аспект)[121].
По ее мнению, право на иск в процессуальном смысле отличается от права на иск в
материально-правовом смысле по основанию возникновения, реализации указанных
правомочий, а также по тем последствиям, которые наступают в случае отсутствия
или ненадлежащей реализации того или иного правомочия.
«Возникновение и
реализация права на предъявление иска, – пишет она, – зависят от фактов
процессуально-правового характера. Возникновение и реализация права на
удовлетворение иска обусловлены как материально-правовыми, так и
процессуальными фактами.
Отсутствие права на предъявление иска или его
ненадлежащая реализация в зависимости от времени обнаружения влекут отказ в
принятии искового заявления в стадии возбуждения гражданского дела, прекращения
производства по делу либо оставление иска без рассмотрения в стадии судебного
разбирательства (ст.ст.
129, 130, 219, 221 ГПК РСФСР). Отсутствие права на удовлетворение
иска влечет вынесение решения об отказе в иске»[122]. Но в отличие от
М.А. Гурвича, если Г.Л. Осокина и рассматривает право на иск в
процессуальном смысле как право на обращение с требованием о защите, право на
процесс независимо от его исхода, то право на удовлетворение иска – это право
на получение защиты, право на положительный исход процесса.
Следующую точку
зрения на понятие права на иск, так называемую теорию охранительного
гражданского правоотношения выдвинули и обосновали Е.А. Крашенинников,
В.А. Носов, В.В. Бутнев, Е.Я. Мотовиловкер при наличии некоторых
нюансов во взглядах[123].
По
Е.А. Крашенинникову, судебная защита регулятивных гражданских прав и
охраняемых законом интересов, осуществляемая в порядке искового производства,
представляет собой форму реализации исковых прав. «Право на иск, или на притязание,
– говорит он, – это охранительное гражданское правомочие требования,
предоставленное лицу законом.
Оно связано с принуждением, но не включает его в
свое содержание»[124].
Фигурируя в качестве особого, самостоятельного начала и занимая внешне по отношению
к исковому праву положение, принуждение, по данной теории, определяет право на
иск не со стороны содержания, а со стороны формы осуществления.
тельном порядке. Иначе говоря, принуждение
– один из возможных способов реализации исковых притязаний.
Каждому исковому
праву, по его мнению, свойственно опираться в своем осуществлении на
принудительную силу государственного аппарата. Однако управомоченный может
воспользоваться данным свойством только в границах установленных законом
давностных сроков.
По их истечении способность искового права к принудительной
реализации исчезает. Отсюда ясно, что исковая давность есть не что иное, как
время, в пределах которого допускается принудительное осуществление права на
иск при помощи юрисдикционного органа.
Под основанием искового права он
понимает то, что порождает его бытие. Основание любого субъективного
гражданского права исчерпывается условиями, взаимодействие которых приводит к
его возникновению. К числу таких условий он относит норму права,
правоспособность и юридический факт.
Поэтому, не составляя исключения из общего
правила, исковое право имеет своим основанием охранительную гражданско-правовую
норму, правоспособность и юридический факт, предусмотренный гипотезой указанной
нормы[125].
И с наступлением всех перечисленных условий, которое фактически наблюдается в
момент появления соответствующего юридического факта (например,
правонарушения), становится возможным их взаимодействие, вызывающее
возникновение права на иск.
Гражданское охранительное правоотношение
основывается только на нормах гражданского права и на фактах, вызывающих возникновение,
изменение и прекращение гражданских правоотношений. Их специфика состоит не в
смешении материальных и процессуальных норм, а в участии суда или иного
юрисдикционного органа, обязанного осуществлять защиту нарушенного или
оспоренного права или охраняемого законом интереса.
Трудно
согласиться с таким утверждением. Так, в отличие от регулятивного субъективного
гражданского права охранительное субъективное материальное право (право на
иск), по мнению данного автора, обладает способностью как к добровольному, так
и к принудительному осуществлению юрисдикционным органом.
Последняя, существует
лишь в пределах определенного давностного срока. В связи с этим истечение
исковой давности, не затрагивая существования охранительного субъективного
права, погашает лишь его возможность к принудительному осуществлению при помощи
судебных органов[126].
Получается, что право на иск как право на получение защиты продолжает
существовать независимо от истечения исковой давности, независимо от
возможности получить защиту от юрисдикционного органа[127]. Иными словами, допускается
возможность существование исковых отношений между участниками гражданского
оборота, исключая суд и другие юрисдикционные органы.
Следовательно,
охранительное субъективное гражданское право, утратившее способность к
принудительному осуществлению через юрисдикционный орган, оказывается примерно
в таком же положении, что и нарушенное или оспоренное субъективное право,
поскольку реализация охранительного правомочия, как и восстановление
нарушенного регулятивного права, полностью зависит от усмотрения обязанного
лица. Лишившись же способности к принудительному осуществлению через суд
или иной юрисдикционный орган,
охранительное субъективное гражданское право остается охранительным лишь на
словах. На деле же, не будучи подкрепленным возможностью прибегнуть к силе
государственного принуждения, охранительное субъективное гражданское право
утрачивает свою охранительную функцию.
Другая группа
ученых-юристов (А.Ф. Клейнман, Д.М. Чечот, А.А. Добровольский и
др.) рассматривает право на иск как единое понятие, которое соответствует
единому понятию иска[128].
Поскольку иск как единое понятие имеет две стороны: процессуальную и
материально-правовую, постольку и понятие права на иск тоже имеет две стороны:
процессуальную и материально-правовую.
Таким образом, право на иск как единое
понятие органически соединяет в себе два правомочия: право на предъявление иска
(процессуальное) и право на удовлетворение иска (материально-правовое). «С
нашей точки зрения, – пишет А.А. Добровольский, – нет права на иск в
материальном смысле без проверки требования о принудительном осуществлении
субъективного права в определенном процессуальном порядке, т.е. без
определенных правовых гарантий как для истца, так и для ответчика, и нет права
на иск в процессуальном смысле без материально-правового требования истца к
ответчику.
Названные права могут существовать только как две стороны единого
понятия, единого права на иск»[129].
Однако, автор указывает, что перечисленные выше правомочия в составе права на
иск являются в известной мере самостоятельными, ибо в одних случаях у истца
будет право на удовлетворение своего притязания, но не будет право на
предъявление иска. В других случаях у заинтересованного лица будет право
на предъявление
иска, но будет отсутствовать право на
удовлетворение иска. При этом подчеркивается, что право на иск –
самостоятельное субъективное право. И как всякое субъективное право, право на
иск имеется не у всех лиц, а лишь у конкретных лиц, по конкретным делам при
наличии определенных условий (предпосылок).
Таким образом, из
приведенных выше взглядов можно выделить две основные проблемы в теории
гражданского процессуального права, касающиеся понятия права на иск. Первая:
проблема юридической природы данного понятия и вторая: содержание понятия права
на иск.
Право на иск (его
понятие и генезис) самым тесным образом связано с общетеоретической проблемой
субъективного права, его внутренней структурой, которая в правовой науке
относится к теоретическим разногласиям. Одни авторы определяют субъективное
право как совокупность трех правомочий: а) право на положительные действия
(право на собственное поведение); б) права требования (права на чужие
действия); в) права на защиту (притязание), т.е. возможность прибегнуть в
необходимых случаях к силе государственного принуждения[131]. Другая группа авторов
рассматривает третье правомочие как самостоятельное субъективное право[132].
Полагаем, что необходимо
рассматривать субъективное право именно как совокупность трех правомочий.
Именно наличие третьего правомочия – права на защиту, а точнее возможность
прибегнуть в необходимых
случаях к силе государственного
принуждения, обусловливает наличие второго правомочия: прав требования (права
на чужие действия). Вряд ли возможно было бы требовать должное чужое поведение,
если бы оно (требование) не было бы подкреплено силой государственного принуждения.
Резюмируя
результат проведенного исследования по данной проблематике, автор пришел к
необходимости сделать следующий вывод:
1. Субъективное право необходимо
определять как совокупность трех правомочий: а) право на положительные действия
(право на собственное поведение); б) право требования (право на чужие
действия); в) право на защиту, т.е. возможность прибегнуть в необходимых
случаях к силе государственного принуждения.
2. Право на иск – один из способов
реализации права на защиту. В связи с этим, проблему понятия права на иск (в
частности его содержания), представляется более правильным решить, рассматривая
право на иск как единое понятие, которое имеет две стороны: процессуальную и
материально-правовую.
Два правомочия: право на предъявление иска
(процессуальная сторона) и право на удовлетворение иска (материально-правовая
сторона), являются самостоятельными, так как в одних случаях у истца будет
право на удовлетворение своего притязания, но не будет права на предъявление
иска.
3. Право на
предъявление иска и право на удовлетворение иска необходимо рассматривать как
два самостоятельных правомочия, органически входящих в понятие права на иск.
Оба правомочия тесно взаимосвязаны между собой, но не поглощают друг друга.
4. Если у истца
одновременно имеется право на предъявление иска и право на удовлетворение иска,
то его нарушенное или оспоренное право или охраняемый законом интерес получит
судебную защиту, поскольку у него имеется право на иск.
Таким образом,
проведенный анализ различных точек зрения относительно сущности права на иск,
подводит нас к необходимости определить право на иск не иначе, как
гарантированная государством возможность юридически заинтересованного субъекта
обратиться в определенном процессуальном порядке к суду, с просьбой
(требованием) о защите нарушенного или оспариваемого права или охраняемого
законом интереса.
Полагаем, что
право на иск, прежде всего, рождается именно нормой материального права,
процессуальная норма служит в дальнейшем средством его защиты и реализации. В
связи с этим, нельзя формулировать право на иск в отрыве от материального
аспекта.
Право на иск,
должно одновременно существовать в двух своих ипостасях: материально-правовой и
процессуальной, поскольку эта правовая категория является единым и неделимым
понятием, независимо от того, кто ее использует.
