Нормальная наука и научная революция реферат

КУН Т. СТРУКТУРА НАУЧНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ

По Куну, чтобы увидеть, как это оказывается возможным, следует представить, насколько ограниченной и по охвату и по точности может быть иногда парадигма в момент своего появления. Парадигмы приобретают свой статус потому, что их использование приводит к успеху скорее, чем применение конкурирующих с ними способов решения некоторых проблем, которые исследовательская группа признает в качестве наиболее остро стоящих. Однако успех измеряется не полной удачей в решении одной проблемы и не значительной продуктивностью в решении большого числа проблем. Успех парадигмы, будь то аристотелевский анализ движения, расчеты положения планет у Птолемея, применение весов Лавуазье или математическое описание электромагнитного поля Максвеллом, вначале представляет собой в основном открывающуюся перспективу успеха в решении ряда проблем особого рода. Заранее неизвестно исчерпывающе, каковы будут эти проблемы. Нормальная наука состоит в реализации этой перспективы по мере расширения частично намеченного в рамках парадигмы знания о фактах. Реализация указанной перспективы достигается также благодаря все более широкому сопоставлению этих фактов с предсказаниями на основе парадигмы и благодаря дальнейшей разработке самой парадигмы.

Возможно, что это следует отнести к числу недостатков. Конечно, области, исследуемые нормальной наукой, невелики, и все предприятие нормального исследования, которое мы сейчас обсуждаем, весьма ограниченно. Но эти ограничения, рождающиеся из уверенности в парадигме, оказываются существенными для развития науки. Концентрируя внимание на небольшой области относительно эзотерических проблем, парадигма заставляет ученых исследовать некоторый фрагмент природы так детально и глубоко, как это было бы немыслимо при других обстоятельствах. И нормальная наука располагает собственным механизмом, позволяющим ослабить эти ограничения, которые дают о себе знать в процессе исследования всякий раз, когда парадигма, из которой они вытекают, перестает служить эффективно. С этого момента ученые начинают менять свою тактику. Изменяется и природа исследуемых ими проблем. Однако до этого момента, пока парадигма успешно функционирует, профессиональное сообщество будет решать проблемы, которые его члены едва ли могли вообразить и, во всяком случае, никогда не могли бы решить, если бы не имели парадигмы. И, по крайней мере, часть этих достижений всегда остается в силе.

«Чтобы показать более ясно, что представляет собой нормальное, или основанное на парадигме, исследование, я попытаюсь классифицировать и иллюстрировать проблемы, которые в принципе подразумевает нормальная наука. Для удобства я оставлю в стороне теоретическую деятельность и начну со стадии накопления фактов, то есть с экспериментов и наблюдений, описываемых в специальных журналах, посредством которых ученые информируют коллег о результатах своих постоянных исследований. О каких аспектах природы ученые обычно сообщают? Что определяет их выбор? И, поскольку большая часть научных наблюдений поглощает много времени, денег и требует специального оснащения, естественно поставить вопрос, какие цели преследует ученый, доводя этот выбор до практического завершения?

Знаменитый метод определения, предложенный в конце 90-х годов XVIII века Кавендишем, также не был совершенным. Поскольку гравитационная постоянная занимала центральное место в физической теории, многие выдающиеся экспериментаторы неоднократно направляли свои усилия на уточнение ее значения. В качестве других примеров работы в этом направлении можно упомянуть определения астрономических постоянных, числа Авогадро, коэффициента Джоуля, заряда электрона и т. д. Очень немногие из этих тщательно подготовленных попыток могли бы быть предприняты, и ни одна из них не принесла бы плодов без парадигмальной теории, которая сформулировала проблему и гарантировала существование определенного решения.

Усилия, направленные на разработку парадигмы, не ограничиваются, однако, определением универсальных констант. Они могут быть нацелены, например, на открытие количественных законов: закон Бойля, связывающий давление газа с его объемом, закон электрического притяжения Кулона и формула Джоуля, связывающая теплоту, излучаемую проводником, по которому течет ток, с силой тока и сопротивлением, – все они охватываются этой категорией. Может быть, тот факт, что парадигма является предпосылкой открытия подобного типа законов, не достаточно очевиден. Часто приходится слышать, что эти законы открываются посредством одних лишь измерений, предпринятых ради самих этих законов без всяких теоретических предписаний. Однако история никак не подтверждает применение такого чисто бэконовского метода. Эксперименты Бойля были бы немыслимы, пока воздух рассматривался как упругий флюид, к которому можно применять понятие гидростатики (а если бы их и можно было бы поставить, то они получили бы другую интерпретацию или не имели бы никакой интерпретации вообще). Успех Кулона зависел от создания им специального прибора для измерения силы, действующей на точечные заряды. (Те, кто до него измерял электрические силы, используя для этого обычные весы и т. д., не могли обнаружить постоянной зависимости или даже простой регулярности.) Но конструкция его прибора в свою очередь зависела от предварительного признания того, что каждая частичка электрического флюида воздействует на другую на расстоянии. Кулон искал именно такую силу взаимодействия между частицами, которую можно было бы легко представить как простую функцию от расстояния. Эксперименты Джоуля также можно использовать для иллюстрации того, как количественные законы возникают благодаря разработке парадигмы. Фактически между качественной парадигмой и количественным законом существует столь общая и тесная связь, что после Галилея такие законы часто верно угадывались с помощью парадигмы за много лет до того, как были созданы приборы для их экспериментального обнаружения.

Зарегистрируйся, чтобы продолжить изучение работы

Взгляд автора на развитие науки вызвал массу споров. Кун говорил о наличии в развитии науки нормальных и революционных периодов, но, в отличии от многих авторов, которые затрагивали эту тему, Кун пошел дальше – он начал отвечать на вопросы различия небольших и коренных изменений, как эти коренные сдвиги развиваются (возникают, подготавливаются), каковы предпосылки появления этих революционных сдвигов в развитии науки. Томас Кун в своей книге критикует коммулятивистский подход (простое накопление и рост научного знания без раскрытия внутренней закономерности происходящих в процессе познания изменений), предлагая свою концепцию развития науки через переодически происходящие революции.

Основные положения теории Куна сводятся к следующему:

Рассмотрим основные моменты далее.

новая теория приобретает статус парадигмы и, в результате научной революции, полностью (или частично) замещает старую парадигму.

Опишем отдельно такие объекты этой схемы как допарадигмальный период, парадигма, нормальная наука, аномалии и научная революция и т.д.

Допарадигмальный период в развитии науки характеризуется наличием большого числа школ и различных направлений. Каждая школа по-своему объясняет различные явления и факты, лежащие в русле конкретной науки, причем в основе этих интерпретаций могут находиться различные методологические и философские предпосылки. В качестве примера можно рассмотреть историю физической оптики. От глубокой древности до конца XVII века не было периода, для которого была бы характерна единственная и общепринятая в научном сообществе точка зрения на природу света. Вместо этого было множество противоборствующих школ, большинство из которых придерживалось какой-либо разновидности теории Эпикура, Аристотеля или Платона. Одно из направлений рассматривало свет как частицы, испускаемые материальным телом; для другого свет был модификацией среды, находящейся между этим телом и человеческим глазом; кроме того, свет объяснялся в терминах взаимодействия среды с излучением самих глаз. Хотя представители всех этих школ физической оптики до Ньютона были учеными, результат их деятельности нельзя в полной мере назвать научным. Не имея возможности принять какую-либо общую основу для своих убеждений, представители каждой школы пытались строить свою собственную физическую оптику заново, начиная с наблюдений.

Ученые свои труды адресовали не к своим коллегам, а скорее к оппонентам из других школ в данной области исследований и ко всякому, кто заинтересуется предметом их исследования. С современной точки зрения, их труды можно отнести в разряд научно-популярных изданий.

2 Аномалии и кризис в науке

Аномалия появляется только на фоне парадигмы. Чем более точна и развита парадигма, тем более чувствительным индикатором она выступает при обнаружения аномалии, что тем самым приводит к изменению в парадигме. Осознание аномалии открывает период, когда парадигмальные теории приспосабливаются (подгоняются) к новым обстоятельствам до тех пор, пока аномалия не становится ожидаемой. Причем усвоение теорией нового вида фактов требует чего-то большего, чем просто дополнительного приспособления теории; ученый должен научиться видеть природу в ином свете. Так восприятие обнаруженной аномалии потребовало изменения парадигмы. Все известные в истории естествознания открытия новых видов явлений характеризуются тремя общими чертами: предварительное осознание аномалии, постепенное или мгновенное ее признание и последующее изменение парадигмальных понятий и процедур.

После того как открытие осознано, научное сообщество получает возможность объяснять более широкую область явлений и процессов или более точно описать те явления, которые были известны ранее, но были плохо объяснены. Но этого можно достичь только путем отбрасывания некоторых убеждений прежней парадигмы или их замены другими.

Приведем примеры, свидетельствующие о том, что осознание аномалии явилось предпосылкой к значительным изменениям в теории естествознания. Расхождения наблюдений положения планет и их предсказания, получаемого с помощью геоцентрической системы Птолемея, привело к наиболее известному в истории естествознания изменению парадигмы – возникновению астрономии Коперника и его гелиоцентрической системы. Новая теория света и цвета Ньютона возникла с открытием, что ни одна из существующих парадигм не способна учесть длину волны в спектре. Новая волновая теория, заменившая ньютоновскую, появилась в результате возрастающего интереса к аномалиям, затрагивающим дифракционные и поляризационные эффекты теории Ньютона. Обнаружение парадоксов канторовской теории множеств и логики (первые парадоксы, или антиномии, были обнаружены еще самим Г. Кантором, и число их продолжало возрастать) вылилось в кризис оснований математики в начале XX века и возникновение новых теорий и концепций.

Таким образом, любой кризис начинается с сомнения в существующей парадигме и последующего расшатывания правил исследования в рамках нормальной науки. С этой точки зрения исследование во время кризиса подобно исследованию в допарадигмальный период, однако, в последнем случае ученые сталкивались с большим числом трудностей. Все кризисы заканчиваются одним из трех возможных исходов. Во-первых, иногда нормальная наука доказывает свою способность разрешить проблемы, порождающую кризис, несмотря на кажущийся конец существующей парадигмы (этому соответствует пунктирная стрелка 6 на схеме). Во-вторых, при сложившемся положении вещей решение проблемы может не предвидится, так что не помогут даже радикально новые подходы. Проблема откладывается в сторону (в разряд необоснованных аномальных фактов, см. на схеме стрелку 3) в надежде на ее решение новым поколением ученых или с помощью более совершенных методов. Возможен третий случай, когда кризис разрешается с возникновением новой теории для объяснения аномалий и последующей борьбой за ее принятие в качестве парадигмы (на схеме этому случаю соответствует процесс, обозначенный стрелками 5, 7, 8). Этот последний способ завершения кризиса Кун и называет научной революцией, которую я буду рассматривать в следующем подпункте.

1 История научных революций

Научная революция, радикальные изменения в научной мысли произошли в 16-17 веках. Новый взгляд на природу возник во время научной революции, заменив греческий взгляд, который доминировал в науке почти 2000 лет. Наука стала автономной дисциплиной, отличной как от философии, так и от технологии, и ее стали рассматривать как имеющую утилитарные цели. К концу этого периода, возможно, не будет преувеличением сказать, что наука заменила христианство в качестве центра европейской цивилизации. Из брожения эпохи Возрождения и Реформации возник новый взгляд на науку, приведший к следующим преобразованиям: принятие здравого смысла вместо абстрактных рассуждений; замена качественного взгляда на природу количественным; взгляд на природу как на машину, а не как на организм; разработка экспериментального научного метода, который искал определенные ответы на определенные ограниченные вопросы, сформулированные в рамках конкретных теорий; и принятие новых критериев объяснения, подчеркивающих “как”, а не “почему”, которые характеризовали аристотелевский поиск конечных причин.

2 Типология научных революций

Научные революции можно классифицировать по степени общности следующим образом:

1. Междисциплинарные научные революции

2. Глобальные научные революции

Междисциплинарные революции носят особый характер и влияют на качественные изменения в отдельных научных дисциплинах, в то время как глобальные революции подразумевают качественные, существенные изменения, общие для различных научных дисциплин.

Междисциплинарные революции периодически происходят во всех научных дисциплинах. Примерами таких революций являются: революция в астрономии в XI-XI веках, в результате которой происходят качественные изменения во взглядах на космос, на устройство Вселенной; революция в биологии в ХХ веке, связанная с развитием генетики.

Глобальные научные революции влияют на качественные изменения в ряде отраслей науки. Наиболее известными революциями такого типа являются революции в естественных науках. Эти революции указывают на изменение качественных свойств комплекса естественных наук. Примером может служить революция в естествознании XIII в., связанная с возникновением экспериментального естествознания. Именно здесь возникает экспериментальное естествознание, которое опирается на эксперимент в сочетании с математическими методами исследования (Г.Галилей, И. Ньютон).

Научные революции — это, прежде всего, качественные, существенные изменения во взглядах на мир. В то же время прогресс науки не носит однонаправленного характера. Рост научных знаний носит нелинейный характер. В процессе развития науки наблюдается возникновение и борьба нескольких научных теорий. В ходе этой борьбы некоторые теории исчезают, в то время как другие побеждают и продолжают развиваться. В прогрессе научного знания происходит своего рода бифуркация. В определенной точке развития происходит бифуркация, т. е. раздвоение. Формируются две альтернативные научные концепции, конкурирующие друг с другом. В результате одна из концепций побеждает, а другая умирает.

Победа той или иной научной концепции во многом зависит от идеологических установок и культурных традиций. Таким образом, победа геоцентрической идеи Птолемея во многом была обусловлена поддержкой христианской церкви, поскольку учение о Земле как богоизбранной планете было неотъемлемой частью религиозного мировоззрения.

Таким образом, научные революции происходят на протяжении всего развития науки, и наблюдается нелинейность роста научных знаний.

В классификации, обоснованной в работах В. С. Степина, выделяются три типа научных революций: внутридисциплинарные, основанные на междисциплинарных взаимодействиях, глобальные.

Особый интерес представляют именно глобальные революции, поскольку они ведут к изменению сложившихся типов научной рациональности и формированию новых исследовательских стратегий в научном познании. В истории науки выделяют четыре таких революции, сопровождавшихся сменой типа научной рациональности. Первая свершилась в XVII веке, ознаменовав становление классического естествознания. Вторая произошла в конце XVIII — первой половине XIX века и привела к формированию дисциплинарно-организованной науки. В результате этих революций сформировалась и получила свое развитие классическая наука с характерным для нее стилем мышления. Третья революция, разворачивавшаяся с конца XIX века вплоть до середины XX, привела к формированию неклассической науки. Начиная с последней трети XX века происходит четвертая научная революция, влекущая за собой становление постнеклассической науки с присущими ей отличительными особенностями научной рациональности, включающей в определение стратегий научного поиска гуманистические ориентиры.

Для теории Куна характерно, что старая и новая парадигмы несовместимы; новая парадигма не продолжает развитие старой; между ними принципиальный разрыв. По Куну: процесс развития науки включат в себя два этапа: эволюционный и революционный. Первый был назван нормальной наукой, а второй — научной революцией.

Традиционная наука предполагает расширение области применения парадигмы с повышением ее точности. Критерием пребывания в периоде науки является сохранение принятых концептуальных оснований. В случае открытия таких фактов, которые не согласуются с принятыми теориями или даже противоречат им, старые теории подвергаются некоторым усовершенствованиям, либо дополняются теориями, позволяющими включить объяснения новых фактов в систему общепринятых теорий. Однако наступает момент, когда данная парадигма предстает сообществу ученых как уже не удовлетворяющая его цели, не способная обеспечить эффективное решение научных задач. Происходит революция в науке. НР выражает процесс смены парадигм. Она начинается с кризиса господствующей парадигмы.

Схема развития научного знания, предложенная Куном, включает следующие стадии: донаучная стадия — кризис — революция — новая нормальная наука — новый кризис и т.д. Кун ввел понятие научное сообщество.

3 Проблемы типологии научных революций

Скачкообразный переход системы в новое качество называется революцией. Научные революции, как правило, имеют много различных аспектов. Проблемы типологии научных революций заключаются в том, что необходимо выявить и проанализировать все ее аспекты, понять роль и влияние каждого из них на науку. Однако открытие и открытие чего-либо всегда влечет за собой получение новых данных и знаний, которые, в свою очередь, должны быть обработаны, чтобы они могли интегрироваться в науку. Примером может служить открытие микроскопа у биологов или телескопа в астрономии, которые своим появлением дали новые знания, недоступные ранее, и произвели революцию в науке.

Научные революции — это, прежде всего, изменение научных знаний в корне, то есть появление новых знаний, ведущих к полной революции в науке. Существует четыре типа научных революций по следующим основаниям:

— появление новых теоретических концепций;

— появление новых методов;

— разработка новых методологических исследований;

— выявление новых объектов исследования.

Существует также типология научных исследований по другим признакам

— Сегменты научных исследований (появление нового метода, открытие нового мира и т.д.);

— широта охвата (революция носит глобальный характер, в одной науке или комплексе).

Таким образом, как типология научных революций, так и типология общества в социологии основаны на изучении системы объекта путем разделения и группировки на основе обобщенной модели.

Трудности в выявлении и концептуализации научных революций связаны со многими наиболее сложными вопросами эпистемологии, методологии, онтологии, философии языка и даже теории ценностей. С революцией мы немедленно сталкиваемся с проблемой глубоких, возможно, некумулятивных, концептуальных и практических изменений, теперь уже в самой современной науке, в месте, которое мыслители эпохи Просвещения сочли бы удивительным. И поскольку революция, как правило, обусловлена новыми результатами или концептуальной и социальной реорганизацией старых, часто весьма неожиданной, мы также сталкиваемся с трудной проблемой понимания творческих инноваций. В-третьих, крупные революции предположительно меняют нормативный ландшафт исследований, изменяя цели и методологические стандарты предприятия, поэтому мы также сталкиваемся с трудной проблемой соотнесения описательных утверждений с нормативными утверждениями и практикой, а изменений в первом — с изменениями во втором.

Сравнение мира бизнес-инноваций и экономической теории дает представление о сложности этих проблем, поскольку как науки, так и промышленные технологии меняются быстро и иногда глубоко (вышеупомянутыми способами), благодаря тому, что можно было бы назвать “инновационным толчком” — как давление на инновации (для поиска и решения новых проблем, тем самым создавая новые проекты), так и давление на внедрение инноваций (см., например, Кристенсен 1997; Кристенсен и Рейнор, 2003; Артур 2009). В рыночной экономике, как и в науке, предпочтение отдается изменениям, обусловленным инновациями. Тем не менее, большинство экономистов рассматривали инновации как экзогенные факторы — как случайные, экономически обусловленные события, которые приходят извне экономической системы, чтобы воздействовать на них. Удивительно, что только недавно инновации стали центральной темой экономических теоретиков. Десятилетия назад австрийско-американский экономист Джозеф Шумпетер охарактеризовал экономические инновации как процесс промышленной мутации, который непрерывно революционизирует экономическую структуру изнутри, непрерывно разрушая старую, непрерывно создавая новую. Этот процесс Созидательного разрушения является существенным фактором капитализма.

К сожалению, экономисты в значительной степени игнорировали такого рода заявления (сделанные также несколькими другими) до недавнего развития теории экономического роста (например, Роберт Солоу, Пол Ромер и У. Брайан Артур: см. Бейнхокер 2006 и Уорш 2006). Результатом стала неспособность экономических моделей учитывать экономические инновации и, таким образом, получить адекватное представление о создании экономического богатства.

Параллельное явление справедливо и для философии науки. Здесь также ведущие философы науки до 1960—х годов — логические эмпирики и попперианцы — отвергали инновации как законную тему, даже несмотря на то, что они являются основным интеллектуальным двигателем научных изменений и источником богатства квалифицированных знаний, которые в результате этого возникают. Общая идея состоит в том, что так называемый контекст открытия, контекст творческого построения новых теорий, экспериментальных проектов и т.д., представляет только исторический и психологический интерес, а не эпистемологический интерес, и что последний находится в эпистемологическом статусе “конечных продуктов” исследования. С этой точки зрения убедительное подтверждение или опровержение утверждения позволяет ученым вынести эпистемологическое суждение, которое отделяет его от исторического контекста. Это суждение основано на логических связях теорий и доказательств, а не на истории или психологии. Согласно этой традиционной точке зрения, существует логика обоснования, но не логика открытия. Это различие имеет корни в девятнадцатом веке (Лаудан 1980). Коэн и Нагель (1934) утверждали, что учитывать исторический путь как часть эпистемологической оценки означало путать исторические вопросы с логическими вопросами и тем самым совершать то, что они называли “генетической ошибкой”. Однако контекст открытия/контекст оправдания различия (или семейства различий) часто приписывается Райхенбаху (1938).

2 Зрелая наука

На смену допарадигмальной науки приходит, по мнению Куна, зрелая наука. Зрелая наука характеризуется тем, что в данный момент в ней существует не более одной общепринятой парадигмы.

Первоначальные расхождения, характерные для ранних стадий развития науки, с появлением общих теоретических и методологических предпосылок и принципов постепенно исчезают, сначала в весьма значительной степени, а затем и окончательно. Более того, их исчезновение обычно вызвано триумфом одной из допарадигмальных школ, например, общественным признанием парадигмы Франклина в области исследования электрических явлений.

Существование парадигмы предполагает и более четкое определение области исследования в зрелой науке (или профессионализм). Именно благодаря принятию парадигмы школа, интересовавшаяся ранее изучением природы из простого любопытства, становится вполне профессиональной научной школой, а предмет ее интереса превращается в научную дисциплину.

Зрелая наука в своем развитии последовательно проходит несколько этапов. Период нормальной науки сменяется периодом кризиса, который либо разрешается методами нормальной науки, либо приводит к научной революции, которая заменяет парадигму. С полной или частичной заменой парадигмы снова наступает период нормальной науки.

Согласно концепции Куна, развитие науки идет не путем плавного наращивания новых знаний на старые, а через смену ведущих представлений – через периодически происходящие научные революции. Однако, действительного прогресса, связанного с возрастанием объективной истинности научных знаний, Кун не признает, полагая, что такие знания могут быть охарактеризованы лишь как более или менее эффективные для решения соответствующих задач, а не как истинные или ложные.

3 Революция в науке

Научная революция, в отличие от периода постепенного накопления (кумуляции) знаний, рассматривается как такой некумулятивный эпизод развития науки, во время которого старая парадигма замещается полностью или частично новой парадигмой, несовместимой со старой.

Осознание кризиса, описанное в предыдущем разделе, составляет предпосылку революции.

Кун показывает, что научные революции не являются кумулятивным этапом в развитии науки, напротив, кумулятивным этапом являются только исследование в рамках нормальной науки, благодаря умению ученых отбирать разрешимые задачи-головоломки.

1 Несовместимость старой и новой парадигмы

Министерство Образования и Науки Российской Федерации

Московский Государственный Институт Электроники и Математики

по Социальной философии на тему:

Выполнил: студент группы ЭПБ-81

Преподаватель: Корень В.Л.

На сегодняшний день актуальность вопроса научной революции день ото дня набирает обороты. В историческом срезе наука переживает такой период, когда её проникновение в различные области знания набирает внушительные масштабы. Создаются междисциплинарные направления, призванные объединить, на первый взгляд, не связанные сферы знания с целью синтеза различных подходов в один и использования его для решения качественно новых задач. Всё это в той или иной степени можно расценивать как предпосылки назревающей новой научной революции.

В этой связи, в данном реферате мне хотелось бы рассмотреть сущность революций, их виды и особенности. Кроме того, своей задачей я вижу более подробно остановиться на научных революциях, осветить их основные механизмы осуществления, а также кратко затронуть концепцию научного знания по Томасу Куну.

В своём реферате я рассмотрю хронологию всех общепризнанных научных революций, а также остановлюсь на особенностях каждой из них, стараясь обратить внимание на их предпосылки и те изменения в понимании картины мира, которые они за собой повлекли.

Бесспорно, именно Исаак Ньютон сумел подвести итоги первой революции, отразив и собрав воедино всё её предпосылки и свойственные ей качественно новые идеи, а также разработав новые основополагающие принципы, что привело к преобразованию всех компонентов оснований науки. Коренные изменения нормативных структур исследования повлекли смену научных картин мира и типа научной рациональности, ознаменовав тем самым становление классического естествознания.

Действительно, по мере своего развития наука может столкнуться с принципиально новыми типами объектов. Их исследование требует иного видения реальности по сравнению с тем, которое предполагает сложившаяся картина мира. Подобные закономерности мы встречаем всякий раз, когда рассматриваем ту или иную научную революцию. В частности, упомянутая выше Коперниковская революция служит живым примером того, как одна картина мира — гелиоцентрическая — приходит на смену другой — геоцентрической и полностью её вытесняет, поскольку последняя более не вписывается в качественно новое видение реальности.

В качестве первого этапа революции, её начальной предпосылки следует выделить перестройку оснований науки, представляющую собой процесс, который начинается задолго до непосредственного преобразования норм исследования и научной картины мира.

Такая переработка старых представлений, или, точнее сказать, выработка новых представлений, выражающих новые нормы научного познания, с учётом старых представляет собой не одноразовый акт, а довольно сложный процесс, в ходе которого ситуация развивается от осознания потребности в новом способе познания до формирования идеи о содержании его основания. Можно сказать, что на этом этапе предпринимаются попытки разрешения некоторой проблемной ситуации в науке.

Второй этап научной революции нацелен на непосредственное развитие оснований нового способа познания и видения мира. В процессе этого этапа выдвигается идея и принципы фундаментальной теории, а также развивается и конкретизируется исходное содержание методологических принципов. Такие новые принципы первоначально могут вовсе не выступать в качестве альтернативы традиционному способу исследования, но лишь по мере развития система этих принципов всё отчетливее предстаёт как оппозиция старому стилю мышления. Результатом становится провозглашение необходимости критического отношения к принятым идеалам и нормам.

Третий этап научной революции — утверждение качественно нового способа познания. При этом старый, исходный способ познания превращается в подчиненный момент нового способа познания. В реальной практике научного познания на данном этапе осуществляются проверка, применение, подтверждение новой фундаментальной теории, уточнение ее соответствия предшествующему теоретическому знанию и данным нового эмпирического базиса, а также новым методологическим установкам познания.

Этапом утверждения оснований нового способа познания, превращения его в устойчивую стабильную целостность завершается период научной революции и начинается период эволюционного развития науки. В его процессе наука опирается на сложившийся в ходе научной революции новый способ познания (парадигму, фундаментальную теорию), основания которого принимаются учеными без существенной критики как новый и действенный инструмент познания.

Теория научных революций т. Куна

Кун считает, что развитие науки
представляет собой процесс поочередной
смены двух периодов — “нормальной науки”
и “научных революций”. Причем последние
гораздо более редки в истории развития
науки по сравнению с первыми.
Социально-психологический характер
концепции Куна определяется его
пониманием научного сообщества, члены
которого разделяют определенную
парадигму, приверженность к которой
обуславливается положением его в данной
социальной организации науки, принципами,
воспринятыми при его обучении и
становлении как ученого, симпатиями,
эстетическими мотивами и вкусами. Именно
эти факторы, по Куну, и становятся основой
научного сообщества.

Центральное место в концепции Куна
занимает понятие парадигмы, или
совокупности наиболее общих идей и
методологических установок в науке,
признаваемых данным научным сообществом.
Парадигма обладает двумя свойствами:
1) она принята научным сообществом как
основа для дальнейшей работы; 2) она
содержит переменные вопросы, т.е.
открывает простор для исследователей.
Парадигма — это начало всякой науки, она
обеспечивает возможность целенаправленного
отбора фактов и их интерпретации.
Парадигма, по Куну, или “дисциплинарная
матрица”, как он ее предложил называть
в дальнейшем, включает в свой состав
четыре типа наиболее важных компонентов:
1) “символические обобщения” — те
выражения, которые используются членами
научной группы без сомнений и разногласий,
которые могут быть облечены в логическую
форму, 2) “метафизические части парадигм”
типа: “теплота представляет собой
кинетическую энергию частей, составляющих
тело”, 3) ценности, например, касающиеся
предсказаний, количественные предсказания
должны быть предпочтительнее качественных,
4) общепризнанные образцы.

Все эти компоненты парадигмы воспринимаются
членами научного сообщества в процессе
их обучения, роль которого в формировании
научного сообщества подчеркивается
Куном, и становятся основой их деятельности
в периоды “нормальной науки”. В период
“нормальной науки” ученые имеют дело
с накоплением фактов, которые Кун делит
на три типа: 1) клан фактов, которые
особенно показательны для вскрытия
сути вещей. Исследования в этом случае
состоят в уточнении фактов и распознании
их в более широком кругу ситуаций, 2)
факты, которые хотя и не представляют
большого интереса сами по себе, но могут
непосредственно сопоставляться с
предсказаниями парадигмальной теории,
3) эмпирическая работа, которая
предпринимается для разработки
парадигмальной теории.

Однако научная деятельность в целом
этим не исчерпывается. Развитие
“нормальной науки” в рамках принятой
парадигмы длится до тех пор, пока
существующая парадигма не утрачивает
способности решать научные проблемы.
На одном из этапов развития “нормальной
науки” непременно возникает несоответствие
наблюдений и предсказаний парадигмы,
возникают аномалии. Когда таких аномалий
накапливается достаточно много,
прекращается нормальное течение науки
и наступает состояние кризиса, которое
разрешается научной революцией,
приводящей к ломке старой и созданию
новой научной теории — парадигмы.

Мнение о том, что новая парадигма
включает старую как частный случай, Кун
считает ошибочным. Кун выдвигает тезис
о несоизмеримости парадигм. При изменении
парадигмы меняется весь мир ученого,
так как не существует объективного
языка научного наблюдения. Восприятие
ученого всегда будет подвержено влиянию
парадигмы.

По-видимому, наибольшая заслуга Т.Куна
состоит в том, что он нашел новый подход
к раскрытию природы науки и ее прогресса.
В отличие от К.Поппера, который считает,
что развитие науки можно объяснить
исходя только из логических правил, Кун
вносит в эту проблему “человеческий”
фактор, привлекая к ее решению новые,
социальные и психологические мотивы.

Не меньшее возражение вызвало понимание
Куном научных революций. Критика в этом
направлении сводится прежде всего к
обвинениям в иррационализме. Наиболее
активным оппонентом Куна в этом
направлении выступает последователь
Карла Поппера И.Лакатос. Он утверждает,
например, что Кун “исключает всякую
возможность рациональной реконструкции
знания”, что с точки зрения Куна
существует психология открытия, но не
логика, что Кун нарисовал “в высшей
степени оригинальную картину иррациональной
замены одного рационального авторитета
другим”.

Как видно из изложенного обсуждения,
критики Куна основное внимание уделили
его пониманию “нормальной науки” и
проблемы рационального, логического
объяснения перехода от старых представлений
к новым.

В результате обсуждения концепции Куна
большинство его оппонентов сформировали
свои модели научного развития и свое
понимание научных революций. Концепции
И.Лакатоса и Ст. Тулмина будут рассмотрены
в следующих разделах данной работы.

1 Нормальная наука

Нормальная наука не ставит своей целью создание новой теории, и успех в нормальном научном исследовании состоит не в этом. Исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает. Кратко деятельность ученых в рамках нормальной науки можно охарактеризовать как наведение порядка (ни в коем случае не революционным путем).

Научные революции

Как
видно из предыдущей главы, революции
в естествознании связаны с изменениями
способов познания. Научная
революция — это закономерный и периодически
повторяющийся в истории науки процесс
качественного перехода от одного способа
познания к другому, отражающему более
глубинные связи и отношения природы.
В ходе научной революции происходит выделение
качественно нового типа объектов, резко
изменяется система методологических
установок познания, идеалов познания,
критериев оценки результатов познания,
критикуются старые и утверждаются новые
ценности познания. Такие этапы имеют
особое значение, поскольку они непосредственно
связаны с перестройкой исследовательских
стратегий, задаваемых основаниями науки.
На этот счёт российский философ Вячеслав
Стёпин, отмечает, что «основания науки
обеспечивают рост знания до тех пор, пока
общие черты системной организации изучаемых
объектов учтены в картине мира, а методы
освоения этих объектов соответствуют
сложившимся идеалам и нормам исследования»4.

Действительно,
по мере своего развития наука может 
столкнуться с принципиально 
новыми типами объектов. Их исследование
требует иного видения реальности
по сравнению с тем, которое предполагает
сложившаяся картина мира. Подобные
закономерности мы встречаем всякий раз,
когда рассматриваем ту или иную научную
революцию. В частности, упомянутая выше
Коперниковская революция служит живым
примером того, как одна картина мира —
гелиоцентрическая — приходит на смену
другой — геоцентрической и полностью
её вытесняет, поскольку последняя более
не вписывается в качественно новое видение
реальности.

В
качестве первого этапа революции,
её начальной предпосылки следует 
выделить перестройку оснований 
науки, представляющую собой процесс,
который начинается задолго до непосредственного
преобразования норм исследования и научной
картины мира.

Продолжая
свою мысль, Стёпин пишет об этом так:
«Формирование новой картины 
мира требует особых идей, которые 
позволяют перегруппировать элементы
старых представлений о реальности,
отсеять часть из них, включить новые элементы
с тем, чтобы разрешить имеющиеся парадоксы,
обобщить и объяснить накопленные факты»5.

Такая
переработка старых представлений,
или, точнее сказать, выработка новых 
представлений, выражающих новые нормы 
научного познания, с учётом старых представляет
собой не одноразовый акт, а довольно сложный
процесс, в ходе которого ситуация развивается
от осознания потребности в новом способе
познания до формирования идеи о содержании
его основания. Можно сказать, что на этом
этапе предпринимаются попытки разрешения
некоторой проблемной ситуации в науке.

Второй 
этап научной революции нацелен 
на непосредственное развитие оснований
нового способа познания и видения мира.
В процессе этого этапа выдвигается
идея и принципы фундаментальной теории,
а также развивается и конкретизируется
исходное содержание методологических
принципов. Такие новые принципы первоначально
могут вовсе не выступать в качестве альтернативы
традиционному способу исследования,
но лишь по мере развития система этих
принципов  всё отчетливее предстаёт
как оппозиция старому стилю мышления.
Результатом становится провозглашение
необходимости критического отношения
к принятым идеалам и нормам.

Третий 
этап научной революции — утверждение 
качественно нового способа познания.
При этом старый, исходный способ познания
превращается в подчиненный момент нового
способа познания. В реальной практике
научного познания на данном этапе осуществляются
проверка, применение, подтверждение новой
фундаментальной теории, уточнение ее
соответствия предшествующему теоретическому
знанию и данным нового эмпирического
базиса, а также новым методологическим
установкам познания.

Этапом 
утверждения оснований нового способа 
познания, превращения его в устойчивую
стабильную целостность завершается
период научной революции и начинается
период эволюционного развития науки.
В его процессе наука опирается на сложившийся
в ходе научной революции новый способ
познания (парадигму, фундаментальную
теорию), основания которого принимаются
учеными без существенной критики как
новый и действенный инструмент познания.

Кун Т Структура научных революций. doc

ФГБОУ ВПО «РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ

Пермский филиал РАНХ и ГС

Кафедра_______________________ ______________________________ ______

по дисциплине_________________ ______________________________ ______

Фамилия И.О. студента______________________ _______________________

______________________________ ______________________________ ____

Номер учебной группы________________ ______

Номер варианта______________________ ______

Проверил ______________________________ ___________________________

______________________________ ______________________________ _____

(фамилия, инициалы, ученая степень, ученое звание преподавателя)

Отметка о зачете______________________ ______

Подпись преподавателя_________________ _____________________________

Сущность революций

Значение 
термина «революция» отходит 
к позднелатинскому слову «revolutio»,
что в переводе означает: поворот, переворот,
превращение, обращение. Таким образом
за революцией, следует понимать радикальное,
коренное, глубокое, качественное изменение.
Революция — это своего рода «переворот»
в развитии общества, природы или познания.
Причём этот переворот носит такой характер,
что он всегда тем или иным образом должен
быть сопряжён с предыдущим состоянием.
На первый взгляд, может показаться что
«революцию» по существу мало что отличает
от эволюции, также характеризующей процесс
развития общества. Поэтому, прежде чем
переходить к подробному рассмотрению
революций, необходимо выявить коренную
особенность, отличающую революцию от
прочих видов развития (в частности, от
эволюции). Такая особенность состоит
в том, что революция характеризуется
качественным скачком в развитии общества
(природы, познания), тогда как эволюцию
характеризует развитие, состоящее из
постепенных, поэтапных изменений, без
каких-либо скачков. В каком-то роде революцию
следует даже противопоставить эволюции,
как процессу постепенного общественного
развития, в котором права развиваются
параллельно с отношениями. Таким образом,
именно скачкообразное развитие является
основным аспектом революции.

Впервые
термин «революция» стал употребляться 
в алхимии. В научную речь революция
вошла благодаря польскому учёному Николаю
Копернику. В 1543 году Коперник опубликовал
трактат, получивший название «De revolutionibus orbium
coelestium» («О вращениях небесных сфер»),
в котором впервые озвучил и предложил
гелиоцентрическую модель представления
Вселенной на смену принятой в те времена
геоцентрической модели мироздания Птолемея.
Согласно модели Коперника, в центр солнечной
системы помещалось Солнце, вокруг которого
вращаются Земля и другие планеты. Он утверждал,
что  движение небес может быть объяснено
без утверждения, что Земля находится
в геометрическом центре солнечной системы,
и, следовательно, мы можем отказаться
от предположения, что наблюдаем Вселенную
из особого положения. В свою очередь известный
историк и философ XX века Томас Кун отзывался
об открытии Николая Коперника так: «Говорить,
что новизна предложений Коперника состоит
в простом изменении положения Земли и
Солнца — это значило бы, что мы сделали
муху из слона в развитии человеческой
мысли. Если бы предложение Коперника
не оказывало влияния за пределами астрономии,
оно бы не задержалось так долго в признании,
и ему бы не так усиленно сопротивлялись»1.

Действительно,
нельзя не согласиться, что несмотря
на то, что гелиоцентрическая модель Коперника
была принята лишь спустя 200 лет после
её предположения, не будет преувеличением
сказать, что Николай Коперник «перевернул»
науку того времени, а его предположения
сыграли роль того самого скачка к
качественно новому пониманию процессов
протекающих в солнечной системе. Идеи
Коперника, составляющие фундамент гелиоцентрического
учения, опровергли церковную картину
мироздания, основанную на геоцентрической
доктрине Птолемея. Кроме того, своим творчеством
Коперник оказал огромное влияние на всё
последующее развитие естественных наук.
Коперник не завершил научную революцию,
но сумел её инициировать, заложив своими
исследованиями плотный теоретический
фундамент, который в последствие был
активно развит такими знаменитыми учёными
как Галилео Галилей, Джордано Бруно и
Исаак Ньютон.

Бесспорно,
именно Исаак Ньютон сумел подвести
итоги первой революции, отразив и собрав
воедино всё её предпосылки и свойственные
ей качественно новые идеи, а также разработав
новые основополагающие принципы, 
что привело к преобразованию всех компонентов
оснований науки. Коренные изменения нормативных
структур исследования повлекли смену
научных картин мира и типа научной рациональности,
ознаменовав тем самым становление классического
естествознания.

Анализируя 
изложенное выше, мы видим, что возникновение
термина «революция» во многом обязано
научным открытиям VII века, затронувшим
мировоззренческие и методологические
основания науки и изменив тем самым стиль
мышления. Однако, рассуждая о понимании
«революции» как явлении скачкообразного
«превращения» нельзя отождествлять такое
явление исключительно с изменениями
в области научной мысли. Привычное понимание
термина «революция» лежит отнюдь не только
в научной сфере, но также и далеко за её
рамками.

Весьма 
интересно изменение понимания 
термина «революция» с точки 
зрения скачкообразного развития в
контексте истории и политики. Британский
историк XIX-XX веков Арнольд Тойнби характеризует
развитие Англии XVIII-XIX веков как «промышленную
революцию»3, несмотря на то, что
общественные изменения в Англии того
времени происходили медленно и постепенно.
Таким образом, революция принимает значение
общественного переворота, совершающегося
без какого-либо внезапного взрыва, кровавой
борьбы и быстрой смены правительства.
В этой связи, на первый план выходит
перемена мышления, переворот в умах
и идеях.

Обратная 
сторона заключается в том, что термин
«революция» не всегда применяют к событиям
растянутым во времени, но в конечном итоге,
несущим революционный характер. Как пример,
среди таких событий можно выделить совокупность
политических и экономических реформ,
проводившиеся в СССР в период с 1986 по
1991 годы под общим названием  «Перестройка».

Подводя
итоги поиска значения термина «революция»,
мы видим, что в различных областях и сферах
этот термин претерпевает некоторые изменения
своей трактовки, при этом, в своей сущности,
так или иначе, выражая «переворот». Очевидно,
что применимость «революции», как своего
рода явления не ограничивается ни одной
из этих областей и таким образом революция
может произойти в абсолютно любой сфере. 
 Для более детального рассмотрения механизмов
революции, а также её последствий обратимся
к научной сфере и проследим периоды развития
науки, во время которых старые научные
представления частично или полностью
замещались новыми. Как уже стало понятно,
речь пойдёт о научных революциях, первая
из которых уже была затронута в начале
этой главы.