Что дальше для нового доктора наук
Подготовленное резюме было для Валентины Кириченко «хорошим поводом оглянуться назад и осмыслить, что же сделано за последние десять лет и что из этого выросло». В результате у нее появилось несколько новых идей, так что работа над резюме оправдала себя и в содержательном плане, а не только с точки зрения соблюдения формальностей.
«Кроме того, — говорит Валентина Кириченко, — получился небольшой, но осмысленный текст, который я теперь могу использовать как введение в свою область, например, для заинтересованных этой тематикой студентов».
Аспирантура как модель научной инициации / / независимая газета
Ученые степени и звания должны присваивать друг другу не чиновники, а исключительно профессионалы
Об авторе: Олег Иванович Федотов – доктор филологических наук, профессор МПГУ, член-корреспондент Международной академии педагогического образования, член Союза писателей СССР, почетный работник высшего профессионального образования.
Сама по себе процедура защиты, функционирующая со Средних веков, давным-давно себя изжила. Фото с сайта www.vipdisser.ru
В далекие уже советские времена аспирантура считалась заветной мечтой любого выпускника вуза. Три, а если заочно, то и четыре года практически свободной от учебных занятий жизни, неспешная работа над «кирпичом» диссертации, публикация трех-четырех статей неважно в каком издании, процедура защиты и – самые радужные перспективы для молодого дипломированного специалиста!
Сейчас в результате длящегося уже четвертый десяток лет бездумного заимствования западных образовательных стандартов, в том числе реформы системы подготовки научных кадров, все разительным образом изменилось. Аспирантура вслед за магистратурой превратилась в продолжение учебного процесса и необязательно должна завершаться патетическим аккордом защиты. Но даже если таковая и состоится, радужные перспективы существенно поблекли.
Рутина постылого ремесла
Дипломированные специалисты формируют в основном ППС (профессорско-преподавательский состав) высшей школы. Однако их престижная в прошлом работа уже давным-давно перестала быть таковой. Как-то незаметно все нити управления учебным процессом взяли в свои руки чиновники от образования. Они опутали преподавателей паутиной регламентов, стандартов, нелепых, из пальца высосанных программ, исчисляемых сотнями компетенций, приказов и циркуляров… Все это превратило живую творческую работу преподавателя со студентами в рассчитанную до мелочей рутину постылого ремесла.
Но главная проблема – беспощадно большая нагрузка, не дающая вузовским преподавателям возможности повышать свой научный потенциал, совершенствовать педагогическое мастерство и неотвратимо ведущая к тому, что принято называть профессиональным выгоранием. Все, конечно, познается в сравнении.
Полная ставка нынешнего профессора «стоит» свыше 800 учебных часов в год; в СССР годовая нагрузка на ППС не превышала 550 часов. При этом в нее входили еще и часы за научное руководство аспирантами (по 50 часов) и за работу в научных советах (те же 50 часов). А например, польский профессор, знаю по собственному опыту, загружен еще меньше: 180–210 часов.
Обязав чиновников оплачивать труд ученых удвоенной средней зарплатой по региону, правительство посчитало, что за такие деньги можно и поработать. А то что аудиторные часы многократно умножаются домашней и библиотечной подготовкой, никому в голову не приходит.
К тому же лукавые администраторы научились ловко обходить эти, казалось бы, незыблемые нормативы. Преподаватели в своем большинстве не имеют полной ставки: чаще всего довольствуются половиной, четвертью, а то и десятыми ее долями. Соответственно съеживается и зарплата (вместе с надбавками за ученые степени – их-то зачем делить?!). Сокращенные доли, естественно, округляются таким образом, чтобы перевыполненные часы рассчитывать по самой низкой расценке почасовой оплаты.
С точки зрения оппонента
Столь же плачевна участь науки, особенно гуманитарной. Ученые, преподающие в вузах, должны подтверждать свое право на преподавание, да и вообще свой статус как ученого, защитой диссертаций, сначала кандидатской, затем докторской. Процедура защиты громоздкая и с каждым годом все более и более усложняющаяся, предельно формализована и фальшива.
Требуются публикации в особых привилегированных ваковских журналах, где чаще всего за это взимают весьма и весьма чувствительный антигонорар. Конечно, и здесь – равнение на западные базы данных научных публикаций, которые задают тон, в то время как отечественные журналы пребывают в небрежении.
О тех мытарствах, которые приходится переживать соискателям кандидатских и докторских степеней, уже много написано. Но специально надо отметить саму процедуру защиты, то, как она устроена сейчас в большинстве ученых советов. Здесь у меня накопился более чем солидный опыт: сам защищался дважды, в 1971 и 1985 годах, готовил к защите своих многочисленных учеников (33 защищенных кандидата и 6 докторов). Много раз мне доводилось писать трудоемкие, но по сути своей ритуально-формальные, внешние отзывы ведущей организации, ну а оппонентом приходилось выступать так часто, что уже и не сосчитать. Проще всего, может быть, именно по этой причине описать действо защиты с точки зрения оппонента как самого объективного его непосредственного участника.
По большей части, когда отсутствует реальный конфликт интересов, все дружно его имитируют, играя, что называется, в поддавки. Членам ученого совета, а то и гостям сам соискатель или его научный руководитель предусмотрительно раздает заранее заготовленные вопросы под заранее написанные ответы. Оппоненты в основном хвалят работу, разбавляя похвалы двумя-тремя незначительными замечаниями, нейтрализуя их к тому же сакраментальной фразой, что они-де носят дискуссионный характер и высокий научный уровень работы отнюдь не снижают…
Результаты голосования, естественно, предсказуемы на 99,9% – единогласно! Председательствующий поздравляет именинника, тот произносит дежурные слова благодарности и приглашает почтенную публику на неофициальное продолжение церемонии – на банкет.
Такой наиболее типовой сценарий реализуется с некоторых пор под бдительным оком камеры наблюдения… Никто при этом никаких угрызений совести не испытывает. И то сказать: диссертация, прежде чем попасть на защиту, вдоль и поперек перепроверена, апробирована на заседаниях кафедры, на конференциях, на аспирантских объединениях. Апробирована настолько, что становится порой продуктом коллективного творчества.
Исключения из этого правила достаточно редко, но случаются. Сталкиваются, допустим, представители разных научных направлений, течений, школ, решающие научные проблемы разными способами. Вот тут-то счетной комиссии приходится с особой тщательностью учитывать голоса. Такие боевые защиты далеки от притворства и благостного умиления, царящих на рутинных спектаклях, описанных выше. Менее всего напоминают они показную демонстрацию успехов, но и чрезмерное ожесточение не очень-то их красит.
Никаких ученых советов!
Пришел COVID-19, а вместе с ним – эпоха дистанционного обучения. Студенты грустно шутят, что появились новые сказочные персонажи: «сестрица Удаленушка» и «братец Диванушка»… В дистанционном или чаще гибридном режиме стали проходить и защиты диссертаций. Так ли уж это плохо?
Сама по себе процедура защиты, функционирующая со Средних веков, давным-давно себя изжила. Давно пора перейти к новым формам измерения научной квалификации ученых, которую должны осуществлять исключительно узкие специалисты по теме исследования. Ведь что такое ученый совет по защите диссертаций в его настоящем виде? Это сборная команда дипломированных докторов, научные интересы которых далеко не совпадают. Узкими специалистами по обсуждаемой проблеме формально оказываются только оппоненты, подбираемые, как правило, научным руководителем…
Накопившийся уже немалый опыт учебной и научной работы онлайн подсказывает и нетривиальный подход к научной аттестации вне давно утративших эффективность ученых советов. Всю систему научной аттестации необходимо решительным образом реформировать. Громоздкие ученые советы по защите диссертаций можно безболезненно упразднить. Вместо них в Министерстве науки и высшего образования РФ следует организовать единое управление аттестации научных кадров, в центре которого разместить детально разветвленную базу данных всех ныне действующих специалистов по всем отраслям знания.
Прошедшие апробацию в научных коллективах и рекомендованные к защите диссертации, размещенные в интернете, поступают в управление. Там беспристрастный компьютер выбирает для оценки оптимальное количество экспертов-оппонентов, получающих за свою работу достойное вознаграждение. Они и составляют комиссию для защиты.
Объявляется день публичной защиты, которая может проходить и дистанционно (или – лучше – в смешанном виде). Соискатель получает вопросы и замечания, отвечает на них в режиме онлайн. В дискуссии могут участвовать и другие заинтересованные лица, естественно, без права решающего голоса. Проходит процедура голосования и выносится вердикт.
Для магистрантов и аспирантов можно позаимствовать у немецких коллег обязательную последующую публикацию хотя бы в интернете результатов исследования. Все!
Никаких советов, председателей, их заместителей и ученых секретарей; никаких многочасовых сидений или заочных голосований членов диссовета, доверяющих свой голос коллегам, если заседание совпадает со временем их учебных занятий; никаких танталовых мук при оформлении пред- и послезащитных документов.
И, конечно, назрела необходимость упорядочить систему апробации диссертационного исследования в сопровождающих его публикациях и устных выступлениях на научных форумах. Первым делом надлежит добиться безусловного суверенитета наших отечественных наукометрических баз данных. То есть отказаться от разорительных и унижающих наше национальное достоинство западных приоритетов, учредив в каждой области знаний оптимальное число авторитетных изданий, приравняв их статус к тем же Scopus и Web of Science. Наметившееся сейчас негативное к ним отношение как достойный ответ остракизму, которому подверг Россию Запад, не должно быть половинчатым. Формулировка «приостановить до декабря 2022 года» половинчата. Необходимо решительно отказаться от них раз и навсегда!
Нельзя терпеть торгашеского цинизма огромного сообщества посредников, наживающихся на естественном стремлении научных работников повысить свою квалификацию. Публикация научных статей должна быть если уж не гонорарной, то, во всяком случае, совершенно бесплатной.
Участие наших ученых в конференциях внутри страны, и особенно за рубежом, не может оставаться лишь делом их личной инициативы и финансовых возможностей. Даже в жестко идеологизированной советской системе государство находило средства для оплаты научных командировок. А чтобы научная мысль не замирала, учебная нагрузка вузовских преподавателей должна быть радикально сокращена.
Если со временем профессиональная честь станет для ученых естественным и непреложным свойством души, если к науке мы станем относиться не как к вульгарной кормушке, а как к высокому интеллектуальному творчеству, обеспечивающему некоторый приемлемый уровень жизненного благополучия, тогда сами собой исчезнут попытки научной фальсификации, плагиата и тому подобных жульнических махинаций. Тогда усовершенствованная модель научной инициации оставит не у дел еще одно рудиментарное учреждение, укрывающееся под аббревиатурой ВАК.
В дебрях высшей аттестационной комиссии
Вы думали, что на этом мытарства соискателей заканчиваются? Если бы. В целом, конечно, соискатели обычно не участвуют в том, что происходит далее, однако ученой степени у них еще нет. Ее должен утвердить президиум ВАК. Как рассказал нам на условиях анонимности один из юристов, работающих с делами о лишении ученых степеней, утверждение вашей ученой степени в Аттестационной комиссии можно разделить на три этапа. Первый — сугубо технический, на нем диссертационное дело оценивают с точки зрения соответствия процедурным требованиям. Второй этап — заседание экспертного совета по данному профилю. Наконец, далее дело поступает в президиум ВАК, где уже и утверждается. На этот процесс обычно отводят 4−5 месяцев, а если у специалистов комиссии возникают какие-либо вопросы и требуется направить запрос в диссовет, решение откладывается на соответствующий срок — на запрос уходит около пары месяцев.
Как правило, большая часть диссертационных дел проходит ВАК совершенно формально. На этом этапе претензий к диссертации уже не остается — или не должно оставаться. Проблемы начинаются, только если кому-то, вхожему в ВАК, знакомому с движением диссертационных дел по его столам, приходит в голову повлиять на этот процесс. Как удалось узнать из источников, знакомых с устройством Аттестационной комиссии изнутри, если дело прослушано на заседании экспертного совета и по нему принято положительное решение, его можно считать фактически рассмотренным в президиуме и с большой вероятностью одобренным.
Однако ничто не мешает вернуть дело на технический этап, если будет обнаружено какое-либо нарушение процедуры, и только из устных комментариев членов экспертного совета можно будет узнать, что дело в принципе слушалось по существу. Разумеется, если техническое нарушение привлекло внимание, диссертация не будет одобрена, решение диссовета аннулируется. Но чаще всего на детали обращают внимание тогда, когда есть желание отменить именно эту защиту.
В остальных случаях действует разъяснение, прозвучавшее на одном из семинаров Минобрнауки: «Нарушения, не связанные с содержательной частью диссертации, не могут служить поводом для ее аннулирования». История Андрея Сидельцева, хеттолога, чья докторская защита была аннулирована (см. в газете «Троицкий вариант — Наука») без претензий к самой диссертации, по сугубо техническим причинам, доказывает, что разъяснение действует лишь до тех пор, пока нет специального интереса к диссертационному делу. История с диссертацией министра культуры Владимира Мединского, так остро прозвучавшая совсем недавно, доказывает, что даже нарушения, связанные с содержательной частью диссертации, — не повод ее аннулировать, если не очень хочется это делать по каким бы то ни было причинам.
Таким образом, именно процедурные нарушения — основная ловушка для соискателей ученых степеней. А правила подготовки, проведения и оформления защиты устроены так, чтобы к любой, по сути, диссертации на техническом этапе ВАК можно было придраться. Читая правила, скорее удивляешься, как же люди все-таки умудряются защититься. По словам Сидельцева, «защищаются в 90% случаев потому, что всем наплевать на технические детали. И совету, и контролирующему органу, и руководителю». Действительно, система устроена так, что добросовестные научные работы практически не имеют шанса обойтись без того или иного технического нарушения на защите и проходят ВАК только в случае, если никто не испытывает к соискателю «большую личную неприязнь». Удачи!
Защита как суть и смысл бытия
Вы дошли до состояния полной невменяемости: дата защиты стремительно приближается, пару оппонентов уже заменили, вы чувствуете себя вне закона, в тексте диссертации бесконечное число опечаток, но идти к защите надо, сцепив зубы и не падая духом. Падать духом уже поздно, да и падать ниже, пожалуй, уже некуда.
Начнем с собственно ученого совета. Согласно документации и устным указаниям регулирующего органа, хотя на защиту и должны собраться только 2/3 членов ученого совета, каждый отсутствующий обязан заранее предоставить бумагу, объясняющую таковое отсутствие. Случайная задержка в пробке по дороге на работу, заболевший ребенок, одновременно случившееся заседание Общего совета РАН — все это нужно продумать за 2−3 месяца и обеспечить бумагами. Лучше всего — заранее подать уведомления в ВАК. Это ответственность соискателя, так что развивайте навыки ясновидения. Если вдруг кто-то заметит, что на вашей защите не было того или иного члена диссовета, и будет иметь желание и влияние, чтобы аннулировать в ВАК решение по вашей диссертации, проблемы будут у вас, а не у того, кто отсутствовал.
Далее, по последним правилам требуется обеспечить не только стенограмму, но и видеозапись заседания ученого совета, на котором рассматривается диссертация. У разных советов специфика своя, так что не исключено, что и тут именно вам придется договариваться с хорошим оператором — он должен организовать охват камерой всего зала, так чтобы были видны движения всех членов диссовета, ибо отсутствие кого-либо в поле видения камеры также может оказаться ловушкой — стать поводом к аннулированию результатов защиты.
Если все это вы прошли успешно, сам по себе научный доклад и дискуссия после него — защита как таковая — вряд ли покажется вам чем-то всерьез сложным. Конечно, не стоит рассчитывать, что к моменту вашего выступления все члены ученого совета прочтут диссертацию; с большой вероятностью они будут листать автореферат во время доклада. Специалисты уже и так знакомы с вашей работой, поэтому замечания поступят в основном от тех, кто едва понимает, о чем вы говорите, так что они будут мелочными и зависящими от характера и привычек конкретного выступающего.
Справедливости ради, на защитах бывает и настоящая научная дискуссия, но стоит ли надеяться на подобное счастье? Главное на этом этапе — обеспечить банкет. Коллеги никогда не простят вам отсутствия угощения, если результаты голосования дадут положительный результат.
Как математики становятся докторами
Традиционная для российской, а прежде для советской науки процедура защиты предполагала подготовку кандидатом огромной, на несколько сотен страниц, диссертации. При этом получалось, что оценивалась скорее именно эта одна работа, которую сами ученые называют «кирпичом», а не совокупность исследований и публикаций, даже высочайшего уровня, сделанных кандидатом в предыдущие годы.
«Возможность защищаться по статьям, а не по “кирпичу” мне кажется исключительно ценной, — говорит Валентина Кириченко. — Пока такой возможности не было, я несколько лет пыталась заставить себя написать “кирпич”, но безуспешно. Главное, я не очень понимала, чем конечный продукт будет лучше, чем совокупность статей, которые уже есть. Защита по статьям сняла этот вопрос».
Процедура защиты в ВШЭ не предусматривает наличия традиционных двух оппонентов, выступающих перед диссертационным советом.
Качество работы оценивается комитетом из пяти человек, в состав которого входят известные специалисты в данной научной области, способные профессионально оценить уровень полученных результатов
Все они готовят отзывы на представленную работу.
Диссертацию Валентины Кириченко оценивал комитет в составе профессора мехмата МГУ, основателя и соруководителя знаменитого семинара «Группы Ли и теория инвариантов» Эрнеста Винберга, декана факультета компьютерных наук НИУ ВШЭИвана Аржанцева, директора по исследованиям Института Фурье в Университете Гренобля Мишеля Бриона, ведущего научного сотрудника Санкт-Петербургского отделения Математического института им. В.А.
Этот способ защиты диссертаций вполне применим в России, считает Гаянэ Панина. По ее словам, такая процедура удобна и самому диссертанту, и тем, кто его оценивает. «У вас перед глазами все опубликованные статьи и саммари, резюме, — отметила профессор Панина.
— Главное для диссертанта написать резюме, которое должно быть понятным, прозрачным, харизматичным и занимать страниц двадцать, а не двести. Оно менее формальное, чем то, к чему мы привыкли, но это и не плохо. Главное, чтобы при этом не терялась четкость».
Как проходит защита
Поскольку и статьи кандидата были англоязычными, и диссертационный комитет включал зарубежного ученого, защита Валентины Кириченко проходила на английском языке в виде презентации резюме.
«Если говорить о самом тексте резюме, то я постаралась сделать первые два раздела элементарным введением в предмет, чтобы их мог с интересом прочесть каждый математик, а не только специалист по алгебраической геометрии или теории представлений, — говорит Валентина Кириченко.
— В третьем разделе я кратко описала свои результаты, а также их взаимодействие с другими работами в той же области, то есть те исследования других математиков, которые меня мотивировали, или, наоборот, использовали мои результаты в качестве отправной точки.
Каждый из членов комитета выступил с небольшим комментарием относительно представленной работы. Все они согласились с тем, что она заслуживает докторской степени. Окончательное решение о присуждении ученой степени принимает диссертационный совет по математике НИУ ВШЭ.
Что касается самой процедуры, то, по словам Мишеля Бриона, этот подход к защитам близок к тому, который существует, например, во Франции и Германии, где кандидаты оцениваются не по одной диссертационной работе, а по их научным достижениям за несколько предшествующих лет.
И все же есть некоторые отличия от франко-германской системы защит. «Во Франции и Германии это мероприятие более формальное: кандидат выступает с часовой лекцией, отвечает на некоторые вопросы, и затем жюри готовит формальный отзыв, — рассказал он. — Публичное выступление здесь с комментарием было для меня новым опытом, но он мне кажется позитивным».
Сочетание серьезного анализа работы с личными комментариями показалось уместным и Андрею Окунькову. «Такие защиты, на которых присутствуют и коллеги-ученые, и члены семьи и друзья кандидата, — это еще и своего рода торжество, которые в математике бывают редко, — заметил он.
— Замечательно, когда мы видим радостные лица математиков, это помогает преодолевать стереотипы. Здесь живые, увлеченные люди, а не безликие персонажи в нарукавниках и со счётами, которыми иногда изображают математиков». По мнению Андрея Окунькова, хорошо и то, что на первую защиту такого формата была представлена очень сильная диссертация: она поможет задать тон и уровень дальнейших защит.
Как сделать математику наглядной
Валентина Кириченко, получившая степень PhD в Университете Торонто в 2004 году, работает в Вышке с 2022 года. Она преподает в качестве доцента на факультете математики и занимается исследованиями в Лаборатории алгебраической геометрии и ее приложений.
«Мне всегда нравились наглядные математические результаты, которые можно увидеть и потрогать руками, поэкспериментировать с ними, а не просто чисто логически проверить, что они верны, — рассказывает Валентина Кириченко. — В частности, из школьной математики меня больше всего привлекала геометрия.
Многогранники возникают в самых разных областях, и иногда довольно неожиданно. Например, все знают, что две прямые на плоскости пересекаются не более чем в одной точке, а две окружности — не более чем в двух точках. А сколько точек пересечения могут иметь две кривые, заданные уравнениями более высокой степени?
«Теория выпуклых тел Ньютона-Окунькова, развитая в работах Каве-Хованского и Лазарсфельда-Мустаты в 2009 году, позволяет перенести теорему Кушниренко в более общий контекст, — поясняет Валентина Кириченко. — Например, сколько прямых пересекают четыре данные прямые в пространстве?
Не спи, не спи, художник
Вы думали, что ученая степень у вас в кармане? Как бы не так. После защиты у вас есть только месяц, чтобы подать в ВАК пакет документов для утверждения положительного решения диссовета. О чем нужно беспокоиться? Например, о точном соответствии стенограммы видеозаписи. Вот вам еще один добрый совет: этот этап пройдет легче, если заранее взять у секретаря диссовета шаблон заседания ученого совета и по возможности не отходить от него во время научного доклада и дискуссии, ведь все защиты проходят по одинаковому сценарию с похожими формулировками. Тогда вам останется только вписать уникальные реплики из зала, которых обычно не так много. Более привычный вариант — просто расшифровать звуковой ряд из видеозаписи. Видеозапись следует записать на диск — это часть пакета документов для ВАК.
Первым в списке документов в ВАК идет сопроводительное письмо на бланке ученого совета, подписанное председателем совета, с визой ученого секретаря института или университета. В нем должны быть указаны даты отправки первого экземпляра диссертации с одним экземпляром автореферата в Российскую государственную библиотеку и в ЦИТиС, а также дата онлайн-размещения сведений о защите диссертации. Далее следует заключение диссовета: в двух экземплярах, не более пяти страниц, без аббревиатур и сокращений. Обязательно указывается число докторов наук по вашей специальности, принявших участие в голосовании.
Внимание, здесь тоже может быть ловушка. Так, для докторских количество докторов по специальности, принявших участие в голосовании, должно быть не менее пяти. Но часто их и так 5−7 в совете, и если вдруг кто-то из них в последнюю минуту заболел, умер или застрял в пробке, а вы этого не предвидели за 2−3 месяца и не отправили уведомление в ВАК, вашу защиту могут аннулировать по процедурным соображениям, не имеющим никакого отношения к качеству диссертации.
Кроме всех этих документов, в пакете для ВАК должны быть: протокол счетной комиссии, регистрационная карточка, информационная справка, отзывы официальных оппонентов и ведущей организации, а также все прочие отзывы, поступившие на диссертацию и автореферат и зачитанные во время защиты, то есть представленные в видеозаписи. Нужен и отзыв научного руководителя или консультанта, если таковые имеются, и заключение организации, к которой соискатель прикреплен. Прикрепляется дополнительно копия последнего диплома (для доктора — кандидатского), заверенная должным образом, и удостоверения о сдаче кандминимумов (для кандидатов). В пакет входят также экземпляр диссертации и автореферат, дополнительные к тем, что уже разосланы по библиотекам через Книжную палату, и тем, что ушли в РГБ и в ЦИТиС. Ко всему этому прилагается опись документов, чтобы никто не мог сказать, что вы что-то забыли. Документы заверяются у ученого секретаря организации, скрепляются гербовой печатью, сшиваются и отправляются в ВАК. Да, и не забудьте поставить отметку о приеме в экспедиции Аттестационной комиссии!
