Введение
Структура работы
Заключение
* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.
Кун Т. Структура научных революций: Перевод с англ. Налетова И.З.
М. Прогресс. 1975. — 288 с.
Работа американского физика, историка и философа науки Томаса Куна
(1922 -1996) «Структура научных революций» является основным результатом 15
лет его исследований в области теории и философии науки и вышла в свет в 1962
году, с последующими дополнениями. Особое внимание в ней уделяется процессу
развития науки. С тех пор привлекает интерес специалистов в процессе освоения
и практического применения данных указанной области знаний. Работа
рассматривается в ряде отечественных учебников и учебных пособий по философии
науки, входит в некоторые программы подготовки аспирантов. Исходя из этого,
является актуальным исследование её структуры, содержания и предлагаемых идей
с позиций научной методологии и во свете Священного Писания и учения
Православной Церкви.
Введение
Наука — это система сознания и деятельности человека, направленная на достижение объективно верных знаний о мироустройстве и их систематизацию.
Поскольку человеческое существование эволюционировало от простейших состояний к более сложным и совершенным, наука пошла по тому же пути эволюции.
Существует несколько точек зрения на время возникновения науки:
Рассматривая перечисленные точки зрения, мы видим, что наука выросла из первоначальных донаучных состояний в V веке до н.э. в конкретном виде деятельности ученых-одиночек, а в XVII в. возникло уже как полноценное социальное и духовное образование.
Современная наука охватывает огромную область знаний — около 15 тысяч дисциплин. Более 90% всех важнейших достижений научно-технического уровня произошло за последние 100 лет.
Современная наука имеет очень сложную систему структурирования. Его дисциплины объединены в комплексы естественных, социальных, технических, гуманитарных, антропологических наук. Он постоянно развивается и изменяется, усложняется и сопровождается переплетением новых знаний.
Основными элементами научного знания являются:
Общие модели развития науки
Проблему метода научного познания рассматривали еще в 17 веке английский философ Фрэнсис Бэкон (1561–1626) и французский философ, математик, физик и физиолог Рене Декарт (1596–1650). Они предложили две разнонаправленные методологические программы развития науки: эмпирическую (индукционистскую) и рационалистическую (дедуктивную). Индукция — это движение знания от частного к общему, дедукция — от общего к частному. Эти методологические программы сыграли очень важную роль в истории развития науки.
Сегодня стандартная модель научного знания выглядит примерно так. Познание начинается с установления посредством наблюдения или экспериментирования различных фактов. И если в них обнаруживается повторение или закономерность, то, в принципе, можно утверждать, что было найдено первичное эмпирическое обобщение. Но рано или поздно, как правило, обнаруживаются факты, не укладывающиеся в обнаруженную закономерность. Затем начинается перестройка известной реальности так, чтобы эти факты укладывались в единую схему и перестали противоречить найденной эмпирической закономерности. Вы не можете обнаружить новый паттерн путем наблюдения. Изначально ее нужно создавать умозрительно — в виде теоретической гипотезы. Если гипотеза успешна и устраняет обнаруженное противоречие между фактами, а еще лучше — позволяет прогнозировать получение новых фактов, это означает, что родилась новая теория, найден теоретический закон. Например, долгое время в теории наследственности считалось, что наследуемые признаки следует усреднять (при скрещивании белого цветка с красным, полученный гибрид должен быть розовым). На основе этой теории британский инженер Ф. Дженкин математически вычислил, что любая из наиболее полезных черт тела рано или поздно должна раствориться и исчезнуть. Эта проблема была успешно решена Г. Менделем. Он выдвинул гипотезу: наследование не носит промежуточного характера, а дискретные, наследуемые признаки передаются дискретными частицами. Сегодня мы называем их генами. Когда факторы наследственности передаются из поколения в поколение, они разделяются, а не смешиваются. Наблюдение показывает, что не один, а множество генов ответственны за наследование признака. В результате гипотеза Дженкина не подтвердилась.
Теория — это высшая форма организации научного знания, которая дает целостное представление о существенных связях в любой области реальности.
В XX веке развернулась дискуссия о том, какие знания можно и нужно считать научными. Сформулированы несколько принципов признания знания научным:
Развитие науки постоянно сталкивается с различными препятствиями и границами. Некоторые границы пришлось признать принципиальными, поскольку, судя по всему, их никогда не придется преодолевать:
Наука со временем развивается и качественно меняется. Он увеличивает свой объем, разветвляется, усложняется. Это развитие оказывается неравномерным, дробным и хаотичным.
Анализ взглядов Т. Куна на проблему революций в науке
Наибольшее количество сторонников, начиная с 60-х годов ХХ века, имеет концепция развития науки, предложенная американским историком и философом Томасом Куном. Отправной точкой размышлений Т. Куна о проблемах эволюции научного знания был отмеченный им любопытный факт: социологи известны своими разногласиями по фундаментальным вопросам, исходным основам социальных теорий; представители естествознания редко обсуждают подобные проблемы, в основном в периоды так называемых кризисов в их науках. В обычное время они работают относительно тихо.
Содержание парадигмы отражается в учебниках, в фундаментальных трудах крупнейших ученых, а основные идеи проникают в массовое сознание. Признанная научным сообществом, парадигма на долгие годы определяет круг исследовательских задач для ученых и является официальным подтверждением истинного научного характера их работ. Кун причислил к парадигмам в истории науки, например, аристотелевской динамике, птолемеевской астрономии (теория геоцентрической системы мира — предположительно, планеты движутся вокруг неподвижной Земли по строго определенным круговым орбитам), ньютоновской механики и т. д. Развитие, приращение научного знания в рамках парадигмы было названо нормальной наукой. Смена парадигмы — это уже научная революция. Например — смена классической физики (ньютоновской) на релятивистскую (относительную) — с созданием теории относительности Альбертом Эйнштейном.
Решающая новизна концепции Т. Куна заключалась в том, что смена парадигм в развитии науки не является линейной, а это означает, что развитие науки нельзя представить как дерево, простирающееся прямо к солнцу (познание добра и зла). Это больше похоже на развитие кактуса, рост которого может начаться из любой точки на его поверхности и продолжаться в любом направлении. А где, в какой точке научного кактуса вдруг появится точка роста новой парадигмы — непредсказуемо. Этот процесс произвольный, случайный — ведь в каждый критический момент перехода из одного состояния в другое существует несколько возможных вариантов. Какая точка из многих вырастет — зависит от стечения обстоятельств. Оказывается, в логике развития науки есть закономерность, но эта закономерность выбирается случайно из целого ряда других, не менее естественных возможностей. Из этого следует, что квантово-релятивистская картина мира, к которой мы привыкли сегодня, могла быть иной, но, вероятно, не менее логичной и последовательной.
Т. Кун сравнил переходы от одной научной парадигмы к другой с обращением людей к новой религиозной вере: мир знакомых предметов предстает в совершенно новом свете благодаря решительному пересмотру исходных объяснительных принципов. Куну понадобилась такая аналогия, чтобы подчеркнуть, что исторически очень быстрое изменение парадигм не может интерпретироваться строго рационально. Утверждение новой парадигмы осуществляется в условиях сильного противодействия со стороны сторонников старой парадигмы. Причем инновационных подходов может быть несколько. Следовательно, выбор принципов, которые составят будущую успешную парадигму, осуществляется учеными не столько на основе логики или под давлением эмпирических фактов, сколько в результате внезапного озарения, просветления, иррационального акта вера в то, что мир устроен именно так, а не иначе.
Однако не все исследователи методологии научного познания согласились с этим выводом.
Представление идеи И. Локатос о законах развития науки
Альтернативу модели развития науки Томаса Куна, которая также стала очень популярной, была предложена математиком и логиком Имре Лакатошем (1922–1974), который родился в Венгрии, но с 1958 года работает в Англии. Его концепция, называемая методологией исследовательских программ, в общих чертах близка к концепции Т. Куна, но расходится с ней в фундаментальном пункте. Лакатос считает, что выбор одной из множества конкурирующих исследовательских программ научным сообществом может и должен осуществляться рационально, то есть на основе четких рациональных критериев.
В целом его модель развития науки можно описать следующим образом. Исторически непрерывное развитие науки представляет собой соревнование исследовательских программ, имеющих следующую структуру:
Например, И. Ньютон впервые разработал свою программу для планетной системы, состоящей всего из двух элементов: точечного центра (Солнце) и одноточечной планеты (Земля). Но эта модель противоречила третьему закону механики (Тела действуют друг на друга с силами, равными по величине и противоположными по направлению). Поэтому ее заменил Ньютон на модель, в которой Солнце и планеты вращались вокруг общего центра тяжести. Затем последовательно разрабатывались модели, которые учитывали большее количество планет, но игнорировали межпланетные гравитационные силы — Солнце и планеты уже были не точечными массами, а массивными сферами. И только тогда началась работа над моделью, учитывающей межпланетные силы и орбитальные возмущения.
Важно отметить, что последовательная смена моделей была вызвана не аномальными наблюдаемыми фактами, а теоретическими и математическими трудностями программы. Именно их разрешение составляет суть позитивной эвристики Лакатоша. Это позволяет ученым, работающим в рамках исследовательской программы, долгое время игнорировать критику и противоречивые факты. Они вправе ожидать, что решение конструктивных проблем, определяемых позитивной эвристикой, в конечном итоге приведет к объяснению непонятных или непокорных фактов. Это придает устойчивость развитию науки.
Термин научная революция означает революцию и может иметь два значения. С одной стороны, это можно рассматривать просто как победу над невежеством, суевериями и предрассудками. С другой стороны, как путь к эволюции науки.
Структура работы
Излагается история научных исследований автора в данной области.
Дается определение термина парадигма – «признанные всеми научные
достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу
модель постановки проблем и их решений». Указывается цель исследования
– «добиться изменения в восприятии и оценке хорошо известных всем фактов».
Отмечается применение социологического метода в оценке развития и определения
перспективы научных исследований, а также необходимость выделения в истории
научных исследований допарадигмальных и постпарадигмальных периодов.
Выражается сожаление по поводу недостатка места для освещения «скрытого смысла
в образе науки».
1 глава Введение. Роль истории.
История автором видится «основой для решительной перестройки тех
представлений о науке, которые сложились у нас к настоящему времени».
Существующие учебники о науке оцениваются, без исключения, как пример
«рекламных проспектов для туристов», а данная собственная работа
представляется как очерк. То есть разновидность литературных произведений,
отличающихся описательностью и затрагивающих главным образом социальные
проблемы, в научном стиле, анализирующем факты истории и теории науки, в
прямом истолковании их автором. Поэтому не стоит и читателям пытаться
рассматривать данное произведение, как научный труд, по причине отсутствия
такового авторского замысла и необходимых для этого признаков в самой
рукописи. Более того, при множестве логических ошибок, имеющихся в тексте уже
первой главы. Например, в выражении «известно, что всякое расширение понятия
делает неточным его обычное употребление». Расширение, по смыслу, является
уточнением понятия, тогда каким образом оно может это понятие делать неточным?
Причем аргументом являются не законы логики относительно объема и содержания
определений, а ссылка на якобы всем известный факт, по характеру являющаяся
одним из приемов манипуляции сознанием.
2 глава На пути к нормальной науке
Дается определение термина «нормальная наука» — исследование,
прочно опирающееся на одно или несколько прошлых научных достижений, которые в
течение некоторого времени признаются определенным научным сообществом, как
основа для его дальнейшей практической деятельности. В данном случае дефиниция
термина «наука», как особая деятельность, совокупность знаний и исследований,
социальный институт, по объему, явно, сужен до собственно процесса единичного
исследования. Также применение к термину «наука» избыточного признака
нормальная предполагает, в соответствии со свойством контрадикторности
несовместимых понятий, существование науки «не нормальной». Что противоречит
самой сути науки, основанной на законах существования и развития окружающей
нас действительности, а также вносит сумятицу в терминологический аппарат
теории науки, разрушая её структуру и делая невозможной дальнейшую
продуктивную научную работу.
Правила и стандарты научной практики, как общность установок и
видимая согласованность представляют собой, считает автор, предпосылки для
нормальной науки, генезиса и преемственности определённого направления
исследования. При этом ряд признанных терминов заменяется им на один,
парадигму, который представляет собой основу «более эзотерического типа
исследования» и, в таком случае, как полагает автор, «является признаком
зрелости развития любой научной дисциплины». Совершая экскурс в историю науки,
автор также говорит, что «исследование приблизилось к эзотерическому типу
(тайному знанию) в конце средних веков и вновь обрело более или менее
понятную для всех форму». Где происходит совмещение несовместимых понятий
«эзотерическое», то есть скрытое от широких масс знание, с термином «всеобщей
понятности».
Можно, не становясь на философские позиции этого
исследователя, согласиться с его выводом, добавив его указанием на проблему,
рождаемую в науке и обществе эзотерикой, неоднократно и благосклонно
упоминаемой автором в данной работе. На основании которой была построена
нацистская идеология и третий рейх. Включая и изуверские «научные
эксперименты» на живых узниках в концентрационных лагерях. Остановил в
злодеяния тех преступников против человечества ратный подвиг народа
Православной Руси, совершенный в единстве со здравомыслящим христианским
сообществом. А привлечены они были правосудием к ответственности на основании
идеологии права и закона, построенной на христианском человеколюбии, правде и
законе Божием, открывающимся Богом Отцом Небесным во Христе Спасителе и Его
Теле Церкви, просвещающем умы полнотою истины, свободы и благодати Святого
Православия.
3 глава Природа нормальной науки
В один ряд автором ставится профессионализм и изотеризм научного
исследования, которое становится возможным после принятия группой ученых одной
парадигмы. В её разработке нормальной наукой решается три класса проблем:
«установление значительных фактов, сопоставление фактов и теории, разработка
теории». Хотя допускается возникновение и экстраординарных проблем, которые,
по мнению автора, не «должны нас здесь особо волновать». Работа в рамках
парадигмы не может протекать иначе, при отказе от парадигмы прекращаются и
научные исследования.
Из того, каким образом развивается и к каким результатам приводит
«нормальная», по Куну, наука можем судить о её природе, то есть о
происхождении, далеком от Бога и Христа, Божией правды и человеколюбия. К
такому «научному сообществу», обращены слова Христа: «Ваш отец диавол; и вы
хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не
устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое,
ибо он лжец и отец лжи» (Ин.8:44). При том что наука познания Бога, себя и
творения Божия началась в с момента, когда Творец вдунул в лице первого
человека «дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт.2:7).
4 глава Нормальная наука как решение головоломок
Особенность нормальной науки, как отмечает автор, состоит в том,
что она в малой степени ориентирована на крупные открытия в области новых
фактов или теорий. При этом вводится новый научный термин
«задача-головоломка», дается определение и учреждается соответствующая
квалификация «специалист по решению задач-головоломок». Задачи-головоломки –
категория проблем, имеющих правила и гарантированное решение, служащих для
проверки таланта и мастерства исследователя. При этом указывается на
устранение необходимости объяснения целей научного исследования, того «почему
ученые штурмуют их с такой страстью и увлечением». И отмечаются мотивы
исследователей: «желание добиться успеха, вдохновение от открытия новой
области, надежда найти закономерность и стремление к критической проверке
установленного знания».
Парадигма служит критерием выбора разрешимых и социально важных для
данного сообщества проблем (головоломок), остальные считаются только
отвлекающими внимание. Законы заменяются автором предписаниями,
подразделяющимися на ряд уровней их наборов, высшим из которых является
метафизический. Существование такой сети предписаний, концептуальных,
инструментальных и методологических уподобляет нормальную науку решениям
головоломок и вскрывает её природу. При этом определяющими решение головоломок
являются не правила, а парадигмы (сообщества исследователей), которые сами
могут проводить исследования даже при отсутствии правил.
Высшим критерием истины в данной главе представляется определённый
коллектив, а идеологией метафизика, в устранении от науки и её законов,
Православной Церкви, Божьего человеколюбия и смирения Богу во Христе.
Предположительно, результатом деятельности такой группы будет создание
тоталитарной организации, по размеру варьирующей от небольшой секты до целого
государства. Что мы можем видеть на историческом примере развития
разнокалиберного тоталитаризма 20-го века и разрухи, приносимой в общество в
результатах его деятельности. «Но как они, познав Бога, не прославили
Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и
омрачилось несмысленное их сердце называя себя мудрыми, обезумели»
(Рим.1:21,22), — говорится в Послании Римлянам, где открывается истинное
содержание предлагаемых «головоломок» — разрушенное мышление, погружающийся во
мрак разум, а значит, и вся жизнь человека и общества.
5 глава Приоритет парадигм
Рассматривается отношение между правилами, парадигмами и нормальной
наукой. Отмечается более легким нахождение парадигмы, чем правил, которые для
одной парадигмы могут разниться и отыскание основы которых постоянно приводит
к глубоким разочарованиям. Существование парадигмы может быть и без полного
набора правил, но оно определяет направление исследований, позволяя ученому
самому вырабатывать для себя правила игры, которые, однако, не являются для
него обязательными. Нормальная наука может развиваться без правил пока научное
сообщество пользуется достижениями предыдущих исследователей. Актуальность
правил возникает при утрате уверенности в парадигме.
Действительно, «нормальная наука», по Куну, как и любая преступная
организация может существовать без правовых законов, пока не будет съеден,
последний кусок хлеба, испеченный тружениками по правилам, правде и закону
Божиему.
6 глава Аномалия и возникновение научных теорий
Нормальная наука не ставит своей целью нахождение нового факта или
теории», — считает автор. Отсюда происходит вывод, что возникновение научной
теории в таких парадигмах, естественно, является для них аномалией. При этом
профессионализацией, замеченной в научном сообществе данным исследователем,
является «развитие эзотерического словаря и мастерства, и уточнение понятий,
сходство которых с их прототипами, взятыми из области здравого смысла,
непрерывно уменьшается».
7 глава Кризис и возникновение научных теорий
Научные открытия являются причинами или факторами, содействующими
изменениям в парадигме, посредством возникновения кризиса.
Состояние души, семьи, экономики или политики в обществе, «вдруг»
научно открывшееся в похмелье от эзотерических изысканий является фактором
изменения состава или руководства таких организаций. Например, осознание
обманутости, пришедшее в голоде, холоде и немытом состоянии таежного лагеря,
после всех трудов ожидания прихода Христа с соответствующей передачей
имущества, финансов и жилья в руки «законных представителей грядущего Царства
Божия». Если эти души не возвращаются в Православную Церковь и к созидаемому
Ею порядку в разуме, семье и обществе, то продолжают блуждания в поисках и
развитии новых «научных теорий».
8 глава Реакция на кризис
«Кризисы являются необходимой предпосылкой возникновения новых
теорий», возникающих как результат соответствующей реакции ученых. При этом,
говорит автор, в период кризиса ученые нормальной науки не обращаются к
философии, как базису научного знания, в той степени, в которой существует
парадигма. В процессе кризиса происходит переход от нормальной науки к
экстраординарной. Симптомами чего является «увеличение конкурирующих
вариантов, готовность опробовать что-либо еще, выражение явного недовольства,
обращение за помощью к философии и обсуждение фундаментальных положений».
9 глава Природа и необходимость научных революций
Дается определение, «научная революция» – некомулятивные эпизоды
развития науки, во время которых старая парадигма в значительной степени или
полностью заменяется новой. Проводится параллель науки с политикой, парадигма
сравнивается с институтами власти, переставшими выполнять свои функции и
заменяемыми приемами, запрещенными этими институтами. Происходит выбор между
конкурирующими парадигмами. При этом логика и эксперимент не используются по
причине доказанной историей их бесполезности.
Точным и показательным примером такой научной революции было
грехопадение человека (Быт.3), усомнившегося в истинности повелений и законов
Божьих, соответственно оставившего логику, заменившего плодотворный
эксперимент, предписанный Богом в совершении добрых дел, на погибельные
злодеяния, внушенные лукавым. При этом человек попадает в кризис, меняя
Царство Божие на парадигму, «научное сообщество» с сатаной и духами помрачения
разума.
В результате потери мира и руководства Божия, человек обретает
мятежность, воюющую в его членах и сообществе, ввергающую всех в бесконечные
революции, движимые духами разрушения и смерти. «Желаете — и не имеете;
убиваете и завидуете — и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете — и не
имеете» (Иак.4:2), — говорит Иаков о проблемах и движущих силах таких
революций. «Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть
вражда против Бога?» (Иак.4:4), — спрашивает Господь устами апостола
нечестивцев, по большей мере ставших глухими к Слову Божию, пожелавших
всемогущества Божия, но получивших помрачение разума членством в «парадигмах»,
неудобовразумительных терминологиях, теориях и соответственных сообществах.
10 глава Революция как изменение взгляда на мир
На основании истории развития науки показывается, «что после
революции ученые работают в другом мире», то есть с изменившимся
мировоззрением и социальными институтами и окружением. Увлекаемые новой
парадигмой, ученые получают новые инструменты и области их применения.
Это в полной мере соответствует положению человека после его
революционного грехопадения, устранения присутствия Божия и обретения
сообщества богопротивных духов и пленённых ими душ человеческих.
11 глава Неразличимость революций
Примеры, употребленные в предыдущей главе, для характеристики
научных революций, на самом деле рассматриваются автором, по его же словам, не
как революции, а дополнения к существующему знанию. При этом высказывается
предположение, что существуют в высшей степени веские основания,
препятствующие четко выделять их границы, и революции при этом оказываются
почти невидимыми.
Предлагается автором рассмотреть особенный аспект научной работы,
«который наиболее четко отличает ее от любых других творческих изысканий, за
исключением, возможно, теологии». Источником авторитета берутся учебники,
научно-популярные издания и философские труды, которые описывают достижения
прошлых времен и составляют основу нормальной науки. В течение революций они
переписываются, дополняясь новыми данными.
На основании рассуждений самого же автора можно сделать вывод о
несоответствии названия работы и акцента на революционность развития
нормальной науки, вызванный, скорее всего, желанием продемонстрировать
сенсационность материала произведения, характерным для создателей низкопробной
бульварной прессы, привлекающей таким образом внимание праздной публики.
12 глава Разрешение революций
Революция продуцирует учебники, становящиеся основой новой традиции
и нормальной науки. Их данные являются результатом выбора исследователями
парадигм, программ и теорий из альтернативных. Решения исследователей при этом
определяются верой. Из зачаточного состояния парадигма таким образом
формируется в зрелую и привлекает в данное сообщество все боле сторонников.
13 глава Прогресс который несут революции
Автор ставит в конце работы ряд вопросов, ответы которых не
формулирует в качестве выводов, необходимых в произведении любого жанра,
приближенного к науке, а отсылает читателя к предыдущему тексту с оговоркой,
что эти вопросы всё же остаются открытыми. Перечислим их:
— Почему эволюционный процесс должен осуществляться?
— Какова должна быть природа, включая и человека, чтобы наука была возможна
вообще?
— Почему научные сообщества должны достигнуть прочной согласованности,
недостижимой в иных сферах?
— Почему согласованность должна сопутствовать переходу от одного изменения
парадигмы к другому?
— И почему изменение парадигмы должно постоянно создавать инструменты, более
совершенные в любом смысле, чем те, что были известны до этого?
Делается один вывод, что человек и его окружение должны иметь
определённую природу, способную развивать науку.
— Должно вам родиться свыше (Ин.3:7), — говорит Христос Спаситель,
направляя всякого человека в послушание Богу Отцу и познание Его истины и
любви, в подчинение Ему, Его правде, суду и милости, смиренных Богу вводя
Словом и Крестным подвигом в Его Церковь и Царство Божие.
Дополнения 1969 года
Сделаны после многолетних размышлений над затронутыми в книге
вопросами, в попытке прояснить недостаточно понятные их описания.
1. Парадигмы и
структура научного сообщества
Отделяется понятие парадигмы от понятия научного сообщества. Дается
определение «парадигма – это то, что объединяет членов научного сообщества, и,
наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму».
Рассматривается структура научных сообществ, как основателей и зодчих научного
знания. В профессиональном виде научная деятельность которых является
изотерической и направленной на решение головоломок (явно решаемых задач),
основанной на доказанных фактах. При переходе к новой парадигме такое научное
сообщество готово принести в жертву что-то весьма существенное и в тоже время
обрести новые инструменты для работы.
2. Парадигмы как
наборы предписаний для научной группы
Предложенный термин «парадигма», как показала практика,
используется несколькими десятками способов. Поэтому нуждается в уточнении.
Автором дается еще одно определение парадигмы – главные философские элементы
книги. То, что дает полноту профессиональной коммуникации и единодушие в
суждениях.
Предлагается термин дисциплинарная матрица, соответственно научной
дисциплине и упорядоченности составляющих её элементов. Включая, предписания,
которые автор называет парадигмой, выражает формально и характеризует, как
мощный аппарат математических и логических формул, применяемый в решениях
головоломок.
Второй тип компонентов дисциплинарной матрицы, метафизические
парадигмы или метафизические части парадигм, под чем подразумеваются
общепризнанные предписания, как убеждения в специфических моделях.
Третий компонент матрицы – ценности, формирующие единство группы
исследователей, хотя могут быть индивидуальными.
Четвертый, но не последний компонент – образцы, конкретные решения
проблем, дополненные техническими решениями.
3. Парадигмы как
общепризнанные образцы
«Парадигма, как общепризнанный образец, составляет центральный
элемент того, что я теперь считаю самым новым и в наименьшей степени понятым
аспектом данной книги», — отмечает автор. А после демонстрации ряда примеров
характеризует, как «»неявное знание», которое приобретается скорее
практическим участием в научном исследовании, чем усвоением правил,
регулирующих научную деятельность».
4. Неявное знание и
интуиция
Обращение к неявному знанию и к соответствующему отбрасыванию
правил выделяет еще одну проблему и послужит основой для обвинения в
субъективности и иррационализме, — констатирует автор и объясняет это
непониманием оппонентами принципов интуиции, имеющих коллективное
происхождение и употребление, а также исповедует неизменность идей, защищающую
от индивидуального и коллективного солипсизма. Таким образом снова возвращаясь
к образцам и правилам, однако, как видим, через отрицание логики рационального
мышления заменяемой внутренними побуждениями, волей и ценностями определённой
группы.
5. Образцы,
несоизмеримость и революции
«Превосходство одной теории над другой не может быть окончательно
установлено в процессе таких обсуждений. Вместо этого, как я уже подчеркивал,
каждый участник пытается, руководствуясь своими убеждениями, «обращать в свою
веру» других», — говорит автор. Уточняя, что основные критерии научности, как
точность, простота, результативность и другие являются ценностями этих групп.
У каждой из групп начинает развиваться свой язык и происходит нарушение
коммуникации, требующее для восстановления дополнительное участие
переводчиков. При этом «ни достаточные основания, ни перевод с одного языка на
другой не обеспечивают переубеждения. Это такой процесс, который мы должны
объяснить, чтобы понять важную форму изменений в научном знании».
6. Революции и
релятивизм
Размышляя о развитии науки и последовательной смене её теорий,
автор признает: «Хотя вполне понятно искушение охарактеризовать такую позицию
как релятивистскую, это мнение кажется мне ошибочным. И наоборот, если эта
позиция означает релятивизм, то я не могу понять, чего не хватает релятивисту
для объяснения природы и развития наук». Научное развитие, подобно развитию
биологического мира, представляет собой однонаправленный и необратимый
процесс. Более поздние научные теории лучше, чем ранние, приспособлены для
решения головоломок в тех, часто совершенно иных условиях, в которых они
применяются. Это не релятивистская позиция, и она раскрывает тот смысл,
который определяет мою веру в научный прогресс.
7. Природа науки
В данном параграфе, независимо от его названия, автор подводит
итоги его работы.
— «Мои описательные обобщения очевидны с точки зрения теории именно
потому, что они также могут быть выведены из нее, тогда как с других точек
зрения на природу науки они приводят к аномалиям».
— Во-первых, «книга обрисовывает развитие науки как последовательность
связанных между собой узами традиции периодов, прерываемую некумулятивными
скачками».
— А также, «по-видимому, понятие парадигмы как конкретного достижения, как
образца является вторым моим вкладом в разработку проблем развития науки».
— «В этой книге я был намерен рассмотреть и вопросы несколько иного плана,
которых многие ее читатели не смогли отчетливо увидеть».
Заключение
По признакам композиции и по указанию автора работа относится к
жанру очерков о науке, как из этого следует, отличается описательностью и
акцентом на социальной проблематике.
В работе затронута важная и актуальная для общества тема развития
науки, её оснований и природы. При разработке её автор не указывает на
применение определённой философской методологии освещения данных вопросов, но
говорит о метафизике, как о высшем сверхчувственном уровне правил парадигмы, и
об изотерике, по определению, не всем доступном знании, подразделяющем
общество на кланы более или менее избранных. Предыдущие работы о науке
оцениваются им как «руководства для туристов». Соответственно отсутствуют
ссылки, например, на работы Аристотеля о первых началах и причинах всего,
«первой философии», названной метафизикой, которую уже Платон сознательно
использовал в качестве научного метода.
От позитивизма работу отличает, кроме упоминаемой метафизики,
отсутствие характерного для него выверенного логического порядка в изложении
фактов. Что более соответствует иррационализму времени постмодерна предыдущего
века, например, Ницше. О чем свидетельствует и приоритет в определении истины
отдаваемый парадигме («научному» сообществу), как выражение коллективного
консенсуального волюнтаризма. А неупорядоченность в построении рассуждений,
изобилующих нарушениями законов классической логики, вероятно, является
попыткой придать работе признак изотеричности, скрывающей в глубинах путанных
рассуждений тайное знание. Стиль которых, для передачи «логики» и духа работы,
частично сохранен в реферате в кратком изложении глав.
В работе не упоминается диалектика и один из основных её законов
перехода количества в качество. Здание теории развития науки, как научных
революций, далее строится из сомнительных даже для автора данных, с его
оговоркой на размытость границ описываемых революций. В оборот вводится ряд
«научных» терминов, таких как экстраординарная и нормальная наука, парадигма,
аномалия, дисциплинарная матрица, которые не имеют четкой логической
дефиниции и способствуют дезорганизации мышления и научного труда, а как
следствие, и разрушению общественного порядка и благоустройства. Что, в
совокупности с весьма заметным правовым нигилизмом в методологии
исследовательской работы и формирования научных сообществ, более характерно
для процесса создания тоталитарно-деструктивных сект и преступных организаций,
как правило, со значительным религиозным, националистическим или расовым
компонентом.
В целом, работа построена без учета предыдущих исследований в
области общей философии, истории, философии и теории науки, с рядом нарушений
логики дефиниций и суждений, не имеет достоверных обобщенных положений,
значимых выводов и новизны в результатах. Склоняет читателей обращению к
изотерическим знаниям.
Работа может быть использована в криминологических исследованиях
уголовного, административного, канонического права и других смежных отраслях
науки и практики, как факт формирования идеологии правового и
методологического нигилизма. Что актуально для рассмотрения и предупреждения в
современном государственном, церковном и общественном строительстве. В
частности, в контексте исторически просматривающейся тенденции к развитию на
Православной Руси жидовствующих ересей и сект, на что обращает внимание и
еврейское происхождение автора работы.
В работе было показано, что под законами развития науки мы понимаем устойчивые тенденции, возникающие в ее развитии, или значимые связи, прослеживаемые между этапами, стадиями и фазами этого развития. Чем дальше наука идет по пути систематизации и обобщения, тем эффективнее она усваивает новые факты и эксперименты.
В работе было выявлено, что центральной концепцией Куна является парадигма, то есть набор наиболее общих идей и методических указаний в науке, признанных этим научным сообществом:
В контрольной работе считается, что среди многих концепций Т. Куна и И. Лакатоса наиболее влиятельными считаются реконструкции логики развития науки второй половины ХХ века. Но как бы они ни отличались друг от друга, все они так или иначе вынуждены опираться на определенные ключевые, знаковые моменты в истории науки, которые обычно называют научными революциями.
Список литературы
- Концепция современного естествознания / под ред. В. Н. Лавриенко, В. П. Ратников. — М., 2005.
- Кун Т. Структура научных революций. М., 1974.
- Локатос Н. Фальсификация и методология исследовательских программ. М., 1997.
- Современная философия науки. М., 1998.
- Структура и развитие науки. — М., 1972.
