Исполнение уголовного наказания в виде штрафа как предмет правового регулирования
Исполнение уголовного наказания в виде штрафа сравнительно недавно стало регулироваться уголовно-исполнительным законодательством. Начало этому было положено принятием общесоюзного (1983) и республиканского (1984) Положений о порядке и условиях исполнения уголовных наказаний, не связанных с мерами исправительно-трудового воздействия на осужденных.
Штраф в дореволюционном российском законодательстве
Штраф как мера наказания имеет особенную историю. Именно денежные взыскания сначала в пользу потерпевшего (головничество, урок), а затем и в пользу княжеской власти (вира, продажа) лежали в основе древнерусской карательной системы, первоначально носившей экономический характер .
Отличительная особенность ранних источников русского уголовного права — его сословный характер, неразграничение частноправовых и публичноправовых последствий «неправды», общая неразвитость и казуистичность законодательства, отсутствие. разделения материальных и процессуальных норм.
Первые упоминания о штрафе обнаруживаются в источниках договорного характера. Это договоры Олега (911 г.) и Игоря (944 г.) с Византией: если ударит мечом или копьем, или каким-либо оружием русин грека или грек русина, то пусть за такое беззаконие заплатит по обычаю русскому пять литров серебра .
Отсюда следует, что задолго до «Русской правды» штраф по нормам обычного права применялся в качестве наказания. Первоначально это была вира — часть платы за преступления, которая взыскивалась в пользу князя. В одной из летописей, сопровождавших Русскую правду, вира в казну князя именуется «обычаем, установленным отцами и дедами»3.
Одним из первых кодифицированных источников древнерусского права, в котором содержатся нормы об уголовных наказаниях, принято считать Русскую Правду. Этот сборник правовых обычаев, постановлений из княжеских уставов и судебных решений дошел до современного читателя во многих списках.
Одной из особенностей «Русской Правды» является размытость границ между уголовным преступлением и гражданским правонарушением. Основными мерами» наказания являлись кровная месть, поток и разграбление, а также денежные штрафы в том или ином виде. Кровная месть по «Русской Правде» ограничивалась государством по кругу лиц, имеющих право кровной мести за убийство. Так, ст.
1 «Русской Правды» говорила: «Убьеть мужъ мужа, то мстить брату брата или сынови отца, любо отцю сына, или брату чаду, любо сестрину сынови; аще не будет кто мьстя, то сорок гривен за голову, аще будеть русин, любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник; аще изгой будет, любо Словении, то 40 гривен положити на нъ».
Денежные штрафы (выкупы), закрепленные в «Русской Правде», делятся на уголовные (в пользу власти) и вознаграждение потерпевшему. Так, за убийство взимались вира (в пользу князя) и головничество (в пользу родственников убитого), по остальным преступлениям — продажа (князю), урок (потерпевшему).
Что касается виры (штрафа за убийство в пользу государства), то не всегда обязанность по ее уплате ложилась на самого виновного. Так, «Русской Правде» известно понятие «дикой виры», то есть виры, взимаемой с общины, к которой принадлежит виновный . Возникновение данного вида денежных взысканий объясняется фискальной целью.
Вира и продажа — денежные штрафы в пользу власти со временем приобретали все большее значение и превратились в самостоятельный вид государственного наказания, заменяющего прежнее частное удовлетворение потерпевшего.
«Русской Правде» был известен институт замены денежных штрафов другими уголовными наказаниями. Какими именно не уточняется, но, по всей видимости, самой распространенной была, замена виры или продажи «потоком» (лишением личных прав) и «разграблением» (лишением прав имущественных). Это в свою очередь объяснялось также финансовыми интересами государства.
Дальнейшее развитие законодательства в этом направлении ведет к тому, что часть выкупа, идущая в пользу князя, приобретала все большее значение и превращалась в государственное наказание, заменяющее прежнее частное удовлетворение потерпевшего. В XV веке вира в пользу князя и судей чаще всего именовалась продажей.
Следующим этапом развития уголовного законодательства нашего государства было принятие Судных грамот Двинской (1397г.), Псковской (1467г.) и Новгородской (1471г.) . Две первые грамоты посвящены главным образом вопросам судоустройства. Тем не менее, они содержали вопросы и уголовного права.
Двинская и Псковская Судные грамоты придерживаются в основном имущественных наказаний за большую часть преступлений. Их система в Судных грамотах была более развита, чем в «Русской Правде». Преобладающим видом наказания за большую часть преступлений был денежный штраф в виде «виры» или «продажи».
Интересным является то, что Судные грамоты закрепили принцип индивидуализации назначения денежных наказаний, хоть и не совсем полно. Так, ст. 10 Новгородской судной грамоты закрепила положение о том, чтобы «назначать тем больший штраф, чем выше состояние виновного».
Развитие феодальных отношений привело к тому, что имущественные взыскания, в том числе штраф, позднее отошли на второй план, уступив место смертной и торговой казни (битье кнутом). В этот период основная цель наказаний, как писал А.Ф. Бернер, состояла в устрашении «людей путем пресечения преступлений через истребление лишних людей»1.
Эпоха создания Русского национального государства сопровождается принятием новых кодифицированных нормативных актов — Судебника Ивана III (1497г.)2 и Судебника Ивана IV (1550г.)3. В Судебниках преобладают такие наказания, как смертная казнь, «торговая казнь» (битье кнутом).
Основными целями наказаний, закрепленных Судебниками, являются возмездие и устрашение преступников. Прежняя система денежных наказаний изменяет свой характер. «Продажа» заменяется «пеней» и применяется, главным образом, к преступлениям против порядка государственного управления.
Следующий этап развития отечественного уголовного законодательства связан с принятием Соборного Уложения царя Алексея Михайловича (1649 г.)4. От предыдущих нормативных актов оно отличалось особой жестокостью, предусматривая в 36 случаях смертную казнь.
Штраф в советском уголовном законодательстве
В первых декретах и иных нормативных актах Советской власти штрафом начиналась система уголовных наказаний1. В послереволюционные годы штраф довольно широко применялся на территориях, где действовали судебные органы новой власти. Так, в первой половине 1918 г. суды г.
Москвы подвергли штрафу 54% общего количества осужденных, во второй — 57% . Разъясняя классовое назначение штрафа, газета «Правда» писала: «Налагаемый штраф должен быть таким по величине, чтобы он выполнял одновременно роль операции капитала и лишал бы наших активных противников их главного орудия борьбы с нами — капитала» .
В то же время уголовное законодательство того периода знало и коллективные штрафы (своего рода «дикую виру»), которые могли возлагаться на семьи и целые села. Такая мера предусматривалась, в частности, Постановлением Совета Обороны РСФСР от 3 июня 1919 г.
Первой попыткой создания Общей части уголовного законодательства с марксистских позиций стали, как известно, Руководящие начала по уголовному праву, принятые 12 декабря 1919 г. постановлением НКЮ РСФСР6. В примерном перечне наказаний, установленных ст.
Штраф назначался в основном в денежной сумме, хотя практика знала и исключения. Циркуляром НКЮ №14 от 8 мая 1922 г. «О взыскании штрафов в пользу бедных» это наказание могло определяться также и в виде продуктов . Замена лишения свободы тнтрафом не допускалась.
Уголовным кодексом РСФСР 1922 г.4 штраф был предусмотрен в качестве самостоятельного вида наказания. В ст. 39 он определялся как «денежное взыскание, налагаемое судом на осужденного в пределах, установленных отдельными статьями Уголовного кодекса в соответствии с имущественным положением осужденного».
Величина штрафа в Общей части УК 1922 г. не устанавливалась. Независимо от того, что согласно ст. 50, он мог быть присоединен к любому из наказаний, штраф встречался в 53 статьях Особенной части, причем иногда под именем «имущественного взыскания» (например, в ч. 2 ст. 79, ч. 2 ст.. 80).
Приемы определения штрафа были весьма разнообразны, что даже вызвало критику. «Не может быть никакого сомнения, — писал в этой связи Н. Полянский, — что в целом ряде случаев тот простор, который оставляется для выбора размера штрафа, все же не соответствует даже тем имущественным различиям, какие существуют в СССР»1.
Чаще всего указывался максимум штрафа; кроме двух случаев (ст.97а, ч. 1 ст. 99) этот максимум определялся конкретной суммой денег. Например, до 5 руб. (ст. 100а), до 10 руб. (ст. 104а), до 30 руб. (ст. 216), чаще всего -до 300 руб., до 500 руб. В трех статьях (ч. 1 ст. 97, ст. 139 и 141а) — до 1000 рублей.
В отдельных случаях закон устанавливал минимальную сумму, штрафа, причем то цифрой в 100 руб. (ст. ст. 100, 132, 133 и др., а в ч. 2 ст. 132 даже 1000 руб.), то кратно по отношению к какой-либо величине. К примеру, в ч. 2 ст. 78 «не ниже наложения в двойном размере тех же платежей и повинностей» или в ст.
190 «в размере не ниже установленной десятикратной пробирной платы за испытание и клеймение изделий». В двух статьях (198, 199) законодатель определял штраф просто, как кратное от известной величины, не допуская усмотрения суда. Наконец, в ст. 135 закон вовсе не говорил о размере штрафа.
При определении суммы штрафа наряду с характером и тяжестью преступления суд должен был принимать во внимание имущественное положение подсудимого. В литературе тех лет отмечалось, что «высокие ставки штрафа рассчитаны преимущественно на лиц, принадлежащих к нетрудовым элементам»2.
Что же касается трудящихся, то в Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 15 декабря 1923 г. разъяснялось, что в отношении их «штраф должен быть небольшим и соразмерным со средствами осужденного, чтобы он, с одной стороны, не превращался в пустую фикцию, и чтобы он, с другой стороны, не влиял разорительно на бедное хозяйство и действительно означал смягчение наказания».
Именно с классовых позиций ст. 39 УК запрещала замену лишения свободы штрафом и штрафа лишением свободы . Вместе с тем допускалась замена штрафа в случае уклонения от его уплаты принудительными работами без содержания под стражей без последующей возможности замены последних лишением свободы.
Здесь, однако, следует иметь в виду, что «принудительные работы без содержания под стражей», о которых говорится в УК РСФСР 1922 г. и последующих уголовных законах, имели мало общего с бесплатными общественными работами дореволюционной поры. Современный облик этого наказания — оплачиваемые исправительные работы по месту работы или в «иных местах».
В практике применения УК РСФСР 1922 г. штраф занимал видное место: в среднем он назначался примерно половине осужденных. По отдельным территориям — и выше. Например, в Татарской ССР в 1924 г. к штрафу были осуждены 61% лиц, представших перед судом1.
Как самостоятельный вид наказания («мера социальной защиты») штраф закреплялся ив Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых 31 октября 1924 г.2 Его пределы в Основных началах не устанавливались. Согласно ст.
14 Основных начал штраф мог применяться как в качестве самостоятельной,.так и в качестве дополнительной меры социальной защиты. В Примечании к ст. 27 указывалось, что «предметы, не подлежащие конфискации, …не могут быть изъяты и при наложении штрафа».
